Не успеваю я осесть на колени по окончании экзекуции, как слышу звук расстегиваемой молнии.
Но я уже ничего не чувствую… кроме огня. Ничего не чувствую, кроме обжигающего пламени, проходящего сквозь меня, пока слёзы струятся по моему лицу и шее, смешиваясь с покрывающим кожу потом. Тяжело дыша, я втягиваю в лёгкие кислород.
Он разрывает на мне боксеры Мава, и я понимаю, что у меня не так много времени, прежде чем он изнасилует меня.
— Я спала с одним из них прошлой ночью. Он не использовал презерватив.
Уорнер помешан на чистоте. И если я не ошибаюсь, то мысль о том, что во мне недавно был другой мужчина, оттолкнет его.
Спустя секунду я слышу шелест разрываемой фольги, Уорнер тянет меня на несколько шагов назад, только чтобы толкнуть на колени. Он вдавливает моё лицо в грязь, так что при каждом вдохе она проникает мне в нос и рот. Я кашляю и пытаюсь отбиться, но мне не хватает сил.
— Нет, — с рыданием выдавливаю я в грязь и выкрикиваю имя Мава. Но прежде чем его имя сходит с моих губ, Уорнер берет меня силой.
Я раздавлена, сломлена и убита. Все, что от меня осталось, превращается в пепел. Я закрываю глаза и перестаю бороться.
Как я смела надеяться, что в моей жизни будет не только боль, страдания и разочарования?
С каждым толчком он кряхтит от прикладываемых им усилий, и у меня темнеет в глазах. Я сдаюсь и позволяю ему овладеть мной.
Глава 43
Приняв свою темную сторону, вы сможете обрести свободу.
ЭМБЕР
На этот раз я прихожу в чувство от того, что жидкость затекает мне в рот и нос. Отплевываясь, я перекатываюсь на бок и молю о пощаде.
Надо мной стоит Уорнер. Он ждёт, когда последняя капля воды покинет бутылку и упадёт мне на лицо, после чего отбрасывает пустую тару в грязь.
— Вставай, — рявкает он.
— Нет. Оставь меня здесь, — хриплю я, все ещё откашливаясь.
Ухватив меня за руку, он тянет мое тело вверх и ставит на ноги, а затем натягивает на мои бедра боксеры.
— Не надо. Больше не выводи меня из себя. Чёрт возьми, Эм, не нужно было так. Просто перестань говорить то, что, как ты знаешь, меня выбесит. Боже, детка. Ты хоть представляешь, каково мне слышать, что тебя уже кто-то коснулся? Это сводит меня с ума. Теперь я понимаю, что это было неправдой. Ты просто пыталась отомстить мне за то, что я сделал с тобой раньше. Но мы должны забыть это. Начать все с чистого листа. Я больше не причиню тебе боли. Договорились? Давай забудем о прошлом, познакомимся с новыми людьми на новом месте, как тогда, когда мы впервые с тобой встретились.
Я смотрю на полынь и думаю о том, какой тёплой и мягкой будет земля, став моим новым домом. Если он бросит меня здесь, сколько времени пройдёт, прежде чем я умру от обезвоживания? Или сначала меня растерзают животные? Я бы предпочла быструю смерть медленной.
— Эм?
— Я хочу остаться.
Он поворачивается кругом.
— Эм, мы не можем здесь остаться. Нам…
— Нет. Не мы. Только я. Уходи. Иди…
Найди себе новую жертву, которую сможешь сломать. Нет, на самом деле я этого не хочу.
Он прикладывает ладонь к моему лбу.
— Боже мой, детка, ты горишь.
Уорнер отходит, чтобы достать ещё одну бутылку воды, рубашку и полотенце. Смачивает ткань, хватает мою невосприимчивую руку и пытается заставить меня удерживать её на лбу.
Моя рука безвольной плетью снова повисает сбоку, и рубашка приземляется в грязь.
Он набирает полную грудь воздуха и стискивает кулаки, но через минуту хватает меня и льёт мне на руки воду. Он начинает мыть меня, хотя я ни что иное, как безжизненная кукла.
Я чувствую его напряженность, его тьма рвётся наружу.
Поэтому я не удивляюсь, когда он резко заламывает мне руку и тащит к задней части внедорожника, не обращая внимания на мои заплетающиеся ноги.
— Что-то мне подсказывало, что этого не избежать.
Он оставляет меня в четырёх футах от багажника, а затем отходит, чтобы поднять заднюю дверцу багажного отделения.
Всё в корне меняется. Такое чувство, что у меня останавливается сердце. Я накрываю рот рукой. В моих ушах звенят полу-вопли, полу-рыдания. Только после того, как они прекращаются, я понимаю, что они исходили от меня. Я моментально бросаюсь вперёд. Но Уорнер не позволяет мне прикоснуться к ней.
Сандаун лежит свернувшись в клубочек и прижав ноги к груди. Её руки спереди связаны веревкой, а лицо в синяках. Копна её чёрных шелковистых волос лоснится от пота, спутанными прядями обрамляя её лицо. Правый глаз заплыл так, что она ещё не скоро сможет им видеть. Под носом запекшаяся кровь, а грудная клетка не вздымается при вдохе. Кожа цвета мокко такая бледная, что от её вида моё сердце пропускает удар и замирает.
— Санни, — я протягиваю руки и снова кричу. — Санни!
Только когда он позволяет мне приблизиться, я вижу, что позади неё лежит Уилл. Такая же неподвижная. Мне удаётся разглядеть лишь часть её маленького тельца и спутанные тёмные кудряшки.
— О… Господи… Уилл… — из моего горла вырывается гортанный душераздирающий всхлип. — Уилл, детка. Очнись!
Он наконец-то отпускает меня, и я тянусь к Санни и трясу Уилл. Поначалу она не шевелится, к тому же, приложив ладонь к её груди, я не чувствую, что она поднимается или опадает. Но затем её грудная клетка приходит в движение, и она вздыхает.
— Уиллоу!
Я трясу её сильнее. Она дергается и поднимает ручку, чтобы протереть свои глазки, после чего поворачивается. Тихим спросонья голоском она выдыхает моё имя. Но уже через секунду кричит:
— Эм!
Я рыдаю во весь голос, когда она перелезает через Санни и прыгает в мои объятия. В тот же самый момент раздается стон Санни.
К моему затылку прижимается дуло пистолета, и тело Уилл, которое теперь обернуто вокруг меня, застывает.
— Как ты мог?
Потоки слез неудержимо струятся по моему лицу.
— Я не знал, понадобится ли мне мотивация, которая вынудит тебя прийти ко мне добровольно, не поднимая шума и не сопротивляясь. Да и Дэвис не был уверен, что сможет вытащить тебя оттуда. Я собирался заставить твою сестру позвонить тебе, чтобы выманить из клуба, если потребуется.
— Ты — монстр. Как ты мог подумать, что я смогу тебя полюбить? Меня от тебя тошнит, — выплевываю я.
— Хочешь, чтобы они пострадали? Хочешь, чтобы я их убил? Этим я заставлю тебя вернуться ко мне и вести себя примерно? — рычит он, вдавливая дуло пистолета в кожу моей головы.
Я ловлю на себе взгляд Санни, которая смотрит на меня одним глазом. Того же голубого оттенка, что и у мамы.
На этот раз мой голос выходит наполненным болью шепотом:
— Нет. Нет. Я сделаю всё, что захочешь. Только не мучай их больше.
Санни медленно приподнимается, и я прикусываю губу, наблюдая за ней. Ей неудобно, поскольку её руки связаны, но она садится и хватается за Уилл. Я подаюсь к ней и буквально впихиваю Уилл в ее руки.
Но Уилл цепляется за меня мёртвой хваткой.
— Уилл, мне нужно, чтобы ты пошла к своей маме.
— НЕТ! — кричит она. — Ты — моя мама. Ты — моя мама, Эм. Не бросай меня. Пожалуйста.
Я чуть не срываюсь, но всё же пытаюсь подавить терзающие меня всхлипы. По мне пробегает дрожь страха, а разбитое лицо Санни пересекает тень, но она изо всех сил борется за то, чтобы Уилл пошла к ней.
— Уилл, иди к Санни. Я должна пойти с Уорнером. С Санни ты будешь в безопасности.
— Нет! Он сделает тебе больно, как и ей.
Подобно маленькому воину она крепко обхватывает меня за шею и цепляется ноготками, чтобы остаться в моих руках.
Уорнер целится пистолет в мой висок.
— Отпусти её, Уилл, или я её убью.
Услышав эти слова, Уилл отпускает меня и начинает истерично рыдать.
Я тяну руку вверх, хватаюсь за дверцу багажника и медленно закрываю её, изолируя их от себя и, что ещё важнее, от Уорнера.