Позже он тщательно нас вытирает. Мы оба улыбается и целуемся, позволяя нашим рукам блуждать там, где они не блуждали несколько месяцев.
— Я долго об этом не говорил, потому что не хотел, чтобы ты чувствовала себя виноватой из-за того, что не могла ответить взаимностью, но я люблю тебя. Очень сильно, — он проводит большим пальцем по моей челюсти. — Я чувствую это тысячу раз на дню. Было чертовски тяжело не признаться тебе в своих чувствах, когда слова были готовы сорваться с моих губ.
Я прикладываю ладонь к его щеке.
— Я тоже люблю тебя, Мав, — затем я повторяю его слова, потому что они в точности описывают мои чувства. — Я тоже это чувствовала тысячу раз на дню, и да, последние несколько месяцев было чертовски тяжело не признаться тебе в своих чувствах.
— Месяцев? — улыбается он от уха до уха.
— Я не шучу. Правда.
Он снова запускает руки в мои волосы и накрывает мой рот своим. Когда он отступает, на его губах играет чертовски сексуальная ухмылка.
— Как думаешь, есть вероятность, что ты беременна? Я знаю, есть призрачный шанс с учётом всего произошедшего. Но…
— Не знаю. Думаю, я бы могла купить тест, — моё настроение тут же портится. Мой голос дрожит, когда на ум приходит единственная причина, по которой в этом не было бы ничего хорошего. — Он использовал презерватив, но…
— Эй, если ты беременна, не имеет значения, будет ли этот малыш частью нас двоих или только частью тебя. Так или иначе, это моя жизнь, и я буду любить его или её несмотря ни на что. Я знаю, что ты тоже. Так что даже в голову не бери.
— Ты сейчас так говоришь, но что, если…
Он снова меня обрывает.
— Я не шучу. Правда.
Он вытирает слезинки с моих щёк, снова улыбается и чмокает меня в губы.
Внизу хлопает дверь, а затем раздается голос Лили:
— Привет? Эм, ты дома? Мав?
— Я схожу в магазин и куплю тест. Уверена, что Лили останется, если тебе нужно будет снова уехать.
— Нет, теперь уже ни к чему, — качает он головой, смотрит вниз и усмехается. — Кроме того, я обещал Уилл, что прокачу её сегодня.
Когда я кусаю губу, он смеётся и вызволяет её из плена моих зубов.
— Куколка, не волнуйся, я буду ехать медленно, не как в прошлый раз, и только по проселочным дорогам.
— Хорошо. Просто будь осторожен. Не хочу, чтобы ты себя изувечил. Ты, вроде как, нравишься мне сексуальным.
Я соскальзываю со столешницы и целую его ещё раз.
Когда мы отстраняемся друг от друга, он спрашивает:
— Как думаешь, мне удастся уговорить Уилл начать спать в её собственной комнате? Может, я разрешу ей открыть один из подарков пораньше.
Я одариваю его шаловливой усмешкой.
— Её легко подкупить.
Он ласкает большим пальцем мою скулу.
— Ты уверена, что готова к этому?
— Люци, если бы твоя рука была сейчас в моих трусиках, ты бы не спрашивал меня об этом. Если бы ты знал, сколько ночей я просыпалась, задаваясь вопросом, не должна ли я повернуться и разбудить тебя своими губами…
— Чёрт. Ты издеваешься? — стонет он и смотрит вниз на свою вновь пробуждающуюся к жизни эрекцию.
Через несколько секунд раздается стук в дверь, мы отскакиваем друг от друга, и Мав подбирает полотенце, которое уронил. Я приоткрываю дверь, чтобы прошмыгнуть в образовавшийся зазор, и выбираюсь из ванной. Мой взгляд сразу же падает на Лили.
— Между прочим, я все слышала. Мисс хочет стать учителем начальной школы, — поддразнивает меня Лили. — Чему именно ты планируешь учить маленькие умы этого мира? Мммм…
— Не смешно, Лили, — я ударяю ее по руке. — Где Уилл?
Она отмахивается от меня.
— Внизу, уплетает ведерко шоколадных печенюшек, которые мы купили в торговом центре.
Она поворачивается, чтобы вернуться вниз, но я удерживаю её за руку.
— Ммм… Мне нужно сходить в магазин. Раз ты уже вернулась, не хочешь пойти со мной?
Её глаза загораются.
— Конечно. Как я могу отказаться от очередного похода по магазинам.
— Мне нужно сходить в аптеку. Купить пару тестов.
Улыбка сходит с её лица.
— Аптека — это не совсем то, что я… — её глаза расширяются. Она прикладывает руки к губам и хватает ртом воздух. — Ты беременна?
— Боже, Лили. Тише. Что, если Уилл услышит? Я ещё не знаю наверняка, ясно? Вот почему мне нужны тесты.
Позади меня открывается дверь. Повернувшись, я встречаюсь лицом к лицу с Мавом. На нем только тёмные джинсы, которые свободно сидят на его бедрах. Аромат его одеколона дурманит мой разум мыслями о сексе.
Кто знает, как долго мы с Лили просто стоим и пялимся на него, на что Мав причудливо изгибает бровь. Его губы кривятся в ухмылке.
— Тебе что-то нужно, Куколка?
— Хммм, я, пожалуй, пойду вниз и помогу Уилл с печеньем, — говорит Лили и поспешно убегает.
Мой взгляд падает на торс Мава. Мне хватает всего пары секунд, чтобы обнаружить новую татуировку в виде изображения и слов, окружающих его. Он хватает меня за руку и прижимает её к своему телу так, чтобы пальцы касались чёрно-золотистой змеи, обвивающей красный алмаз.
— Когда ты её сделал?
Я вскидываю голову и заглядываю ему в глаза.
— За пару дней до твоей выписки из больницы.
— Зачем?
— Это обещание, — когда я изумленно приподнимаю бровь, он объясняет. — Хоть ты и несокрушимая как алмаз, я все равно всегда буду рядом, чтобы защитить тебя.
Я снова провожу по ней пальцами. Новая татуировка набита на его животе в том же месте, где у меня остался шрам от пулевого ранения. Я наклоняю голову, чтобы прочитать слова, обрамляющие изображение. Мои пальцы обводят каждое слово, вызывая у Мава дрожь. Я поднимаю голову и вижу, что его глаза закрыты. И, Боже… он выглядит таким умиротворенным.
Я молча читаю слова.
«Все покрывает, всему верит, всему надеется, все переносит». Первое послание к коринфянам святого апостола Павла, 13 глава 7 стих.
Глава 48
Возвращать долг не всегда легко. Но оно того стоит.
ЭМБЕР
Мы втроём изучаем ветхое кирпичное здание, и я в очередной раз задаюсь вопросом, не обманула ли меня старуха снова.
Она сказала, что на следующий день после кражи моей сумки, Айви разыскала её и потребовала вернуть краденое, приставив нож к горлу. Я не могла сдержать улыбку. Когда Таз пригрозил вытащить свой нож, если она не расскажет нам о ней больше, старуха дала мне этот адрес и сказала, что однажды проследила за Айви.
— Что здесь было? — спрашиваю я, изучая несколько разбитых окон.
— Не знаю, — отвечает Мав и пожимает плечами, стоя рядом со мной и обнимая меня за талию.
— Боксерский зал Рейнса, — бормочет Таз, обходя нас и направляясь к двери. — Закрылся год назад, когда владельца ограбили и убили. Невосполнимая потеря. Этот парень был лучшим тренером по боксу в штате, — он дёргает за дверь, но она не поддается. Порывшись в кармане и вытащив что-то, он встаёт на колени и начинает ковыряться в замке.
— Ты собираешься проникнуть внутрь?
— Нет, Куколка. Я любуюсь этим замком, хочу один такой в свою коллекцию.
— Сколько раз я тебя просил не называть её так? — рычит Мав.
— Ну и как, мать твою, я должен к ней обращаться? Она ненавидит, когда её зовут Тыковка, а на Бродяжку она вообще обиженно надувает губы. Если ты не хочешь, чтобы мы называли её Куколка, тогда, может, не стоило указывать это имя на её нашивке?
Я шлепаю Мава по груди и нежно ругаю его взглядом.
— Пусть будет Куколка.
— Нет, не будет, чёрт подери.
— Либо так, либо весь клуб будет называть меня «Рыжая закуска» или «Вишенка», — прозвища, которые ты терпеть не можешь.
Когда Мав продолжает размышлять над сказанным, я вздыхаю:
— Мав.
— Детка, я не хочу, чтобы кто-то называл тебя так, как я называю тебя, когда…
— Думаю, я мог бы называть её «крошкой», — на секунду Таз прекращает свои манипуляции и поворачивает голову, чтобы ухмыльнуться Маву.
Когда Мав отпускает мою руку и делает шаг в сторону Таза, я обнимаю его и тяну назад. Поскольку Таз возвращается к работе над вскрытием замка, Мав кидает в его затылок смертоносные взгляды, а через минуту бормочет: