Я медленно приближаюсь к ней. Её ярко-зеленые глаза заметно выделяются на фоне бледной кожи, даже несмотря на то, что обведены чёрной подводкой для глаз. Она, как всегда, одета в чёрное, и на ней те же самые сапоги.
— Эй, я думала, ты не выйдешь, — говорю я.
— Я тоже.
Она окидывает меня долгим взглядом.
— Хорошо выглядишь, Рыжая. Цветешь и пахнешь.
— Спасибо.
— Значит, теперь ты байкерская чика, а?
Моё лицо расплывается в улыбке.
— Да, наверное.
— И ты, правда, беременна?
— Да, чуть больше четырёх месяцев.
Её рот кривится в ухмылке.
— Выходит, ты не последовала моему совету купить защиту.
Я усмехаюсь.
— Я как раз покупала презервативы, когда нашла подругу, о которой тебе говорила.
Кот извивается в её руках и пытается вырваться на свободу, но она не даёт ему улизнуть.
— Кто это? — спрашиваю я и указываю на кота. Он вскидывает голову, следя за моей рукой, которую я протягиваю к нему, чтобы погладить.
— Я зову её БиБи. Чёрная Бетти, — она закатывает глаза. — И да, я в курсе, что она не чёрная (прим. Black Betty, BB (пер. с англ.) — Чёрная Бетти, БиБи).
Она переводит взгляд с меня на Мава.
— Так это он будущий отец твоего малыша?
— Да. Это Мав. Все зовут его Люци. Он — мой парень, — Мав бормочет «привет», стоя за моей спиной. Её пронзительный взгляд возвращается к Тазу. — А это Таз, его друг, — говорю я. — Они здесь только потому, что не разрешили мне поехать одной.
— По уважительной причине, — раздраженно выдаёт Мав.
— Почему тот тип смотрит на меня так, будто хочет обглодать мои кости, а затем выплюнуть их? — понизив голос, спрашивает Айви.
Я пожимаю плечами.
— Таз смотрит так на всех. Не обращай внимания. Он будет хорошо себя вести. Он мой должник, поэтому я попросила его в качестве отработки долга отвезти тебя туда, где мы живём.
— Тебе придётся оставить кошку, — заявляет Таз.
Он вытаскивает из кармана зубочистку, но замирает, когда она довольно громко, чтобы он услышал, говорит:
— Слушай, я знать тебя не знаю, но с радостью пошлю тебя на хрен, урод, если думаешь, что я оставлю здесь свою кошку.
Таз рычит, и зубочистка выпадает у него из пальцев.
Я прикусываю губу, чтобы подавить смех.
Таз испепеляет её взглядом, потом смотрит на меня. Мав выходит вперёд и предлагает:
— У меня есть одна пустая седельная сумка, если считаешь, что в ней ей будет удобно. Поездка займёт примерно пятнадцать… может, двадцать минут.
Айви кивает, но, прежде чем передать кошку, спрашивает Мава:
— Я ничего не должна, верно? Если я захочу уйти…
— Ты сможешь уйти, когда пожелаешь. Считай это моим способом выразить благодарность за помощь, которую ты когда-то оказала Эмбер.
— Эмбер.
— Да, — отвечаю я. — Это я. Эмбер Пирс.
Она несколько секунд изучает меня, потом кивает.
— Джетт Рейнс. Но все зовут меня Айви.
Глава 49
Финал истории горьковат и сладостен, как благоухающий аромат сада.
ЭМБЕР
Пикап останавливается, и я слышу, как Уилл хихикает в предвкушении. Я не вижу её, потому что у меня завязаны глаза. Но я все слышу, даже когда Мав открывает дверь со своей стороны, а затем закрывает её.
Через несколько секунд дверь с моей стороны распахивается, и Мав тянется через меня, чтобы отстегнуть ремень безопасности. Он берет меня за руки.
— Я так и не поняла, зачем мне повязка на глаза, если мы идём на выставку картин.
— Потому что это особый экспонат. Ты не подглядываешь? — шепчет он мне на ухо. Я открываю рот, чтобы ответить, но его зубы прикусывают мочку моего уха. Мой рот моментально закрывается, а по телу прокатывается ударная волна удовольствия.
— Так нечестно.
— Шшш, — отвечает он и целомудренно целует меня в губы.
Вытащив меня из пикапа, он берет меня за одну руку, а Уилл за другую. Они помогают мне пройти десять шагов, после чего отпускают, и Мав становится у меня за спиной. Он развязывает узелок банданы, прикрывающей мои глаза, и снимает её.
— О, Бог мой! Это же… — я оборачиваюсь и замечаю выражение радости на лице Мава. — Ты сделал это. Ты его восстановил?
Он ухватывает меня за бедра и прижимает к себе.
— Не совсем. Я должен был внести пару изменений, чтобы он лучше соответствовал семье, которая будет в нем жить. Немного изменил дизайн, потому что они не местные. Сделал несколько комнат побольше, отдельную гостевую комнату со своим санузлом и кабинет. Я также увеличил площадь кухни, столовой и добавил кладовую.
— Оу, — пытаясь скрыть мгновенно охватившее меня разочарование, я спрашиваю: — Ничего, что она пошла туда?
Уилл направляется к входной двери и открывает её без стука.
— Ничего. Они ещё не переехали. Она была здесь со мной на прошлой неделе, когда я приезжал, чтобы внести кое-какие изменения, так что она знает дорогу.
— Значит, ты уже продал его?
— Моментально. Вышла весьма неплохая сделка. Он тебе нравится?
— Нравится, — отвечаю я, скрывая неприятное чувство, свербящее в груди.
Я поворачиваюсь в кольце его рук и любуюсь великолепным домом. Сейчас весна, клумбы заполняют яркие разнообразные цветы. Это было первым, на что я обратила внимание, потому что они напомнили мне о доме. Но, на самом деле, бросается в глаза сам дом. Двухэтажный и, в основном, покрытый штукатуркой песочного цвета. У некоторых стен более современный вид благодаря небольшим каменным плитам, которые представляют собой смесь коричневых, красных, бежевых и серых оттенков. Красные акценты сочетаются с массивной входной дверью из вишнёвого дерева и с деревянной дверью, ведущей в гараж. Даже окна добавляют дому какой-то колоритности и выгодно выделяют его на общем фоне. Это идеальное сочетание юго-западного стиля, присутствующего здесь повсюду, с многоярусным дизайном, напоминающем о богатых домах в Сан-Диего, которые обычно встречаются на берегу океана.
— Он прекрасен, — шепчу я.
— Пойдём, посмотрим, что там внутри.
Он берет меня за руку и устраивает экскурсию. Сначала он ведёт меня наверх, показывает спальни и ванные комнаты. Мы проходим мимо Уилл, играющей в комнате, обустроенной для маленькой девочки и выкрашенной в лиловый цвет с диванчиками на подоконниках, заваленными подушками и мягкими игрушками. Мав продолжает тянуть меня вперёд, не давая мне всё как следует осмотреть. Он показывает мне довольно просторную хозяйскую спальню. Настолько большую, что вместилось бы две кровати королевского размера, и даже больше. Затем он ведёт меня в комнату, прилегающую к хозяйской спальне. Я рассчитываю увидеть ванную, но когда он приводит меня в детскую, ноги перестают меня слушаться.
Потому что первое, что я вижу, это белые и голубые кубики с алфавитом, а также дерево с дверью в стволе и ветви в виде полок с детскими книжками. Лунный свет над белой кроваткой со знакомым голубым постельным бельем, комод, кресло-качалка, пеленальный столик и переносная детская люлька — все, что я выбрала в каталогах для нашего малыша. Вещи, которые, как сказал Мав, он купит и отправит в наш дом ближе к родам.
— Мав?
Он обнимает меня. Его руки опускаются на мой живот, который не такой уж большой для срока в шесть с половиной месяцев, но он растёт с каждым днём.
— Тебе он по-прежнему нравится? — спрашивает он. Я пару раз то открываю, то закрываю рот. — Потому что он твой, мой и Уилл.
Я теряю дар речи от потрясения, глаза жжёт от подступивших слез, пока я пробегаюсь взглядом по каждому предмету. Парусники и мягкие игрушки, забитые всякой всячиной полки шкафа и рамки для фотографий в ожидании, когда их заполнят.