— Я починил, но… дерьмо… Я не знаю, как ей удалось выбраться, — Таз, похоже, огорчен. Он пересекает комнату, срывает подушки с дивана и бросает их на пол. — Ей нравятся теплые места. В прошлый раз она была именно в таком, — через секунду он обводит всех нас взглядом: — Чё расселись? Поднимайте свои задницы и помогите мне! Она должна быть где-то здесь.
— Без меня, чувак. Я ни за что даже близко к ней не подойду, — выдает Ригор Тазу и заметно вздрагивает при этом.
— Ты будешь делать то, что я, блин, тебе скажу. Или на протяжении следующих трех месяцев я буду объезжать тебя как дешевую шлюху и голосовать за исключение твоей задницы, — рычит Таз.
Ригор неохотно встает и начинает помогать Тазу отодвигать диваны.
— Что? — спрашиваю я Дозера.
— Буп.
— Что такое Буп?
— Не что, а кто, — Таз на секунду прекращает свои поиски и впивается в меня злобным взглядом. Затем он отодвигает диваны, опускается на пол и смотрит под ними.
Я поднимаю руки вверх.
— Извини, я не знала.
— Она — коричневая, пушистая подружка Таза. Ему следовало назвать ее Гудини. Она все время, черт подери, сбегает из своей клетки, и он не имеет ни малейшего понятия, как ей это удается. Ведь так? Она сбегает в десятый раз? — спрашивает Дозер у Таза, который бормочет что-то себе под нос. Потом уже мне Дозер говорит: — Она, наверно, высшее существо со сверхразвитым интеллектом.
— Черт. Кончай шутить, мужик, лучше помоги. Ригор, запри двери, чтобы никто не дал ей выбраться из дома.
— Возможно, ее слопала твоя змея, — выдвигает предположение Гриз.
— Я позволю Бетти откусить кусок от тебя, если ты сию же секунду не поднимешь свой дряхлый зад, — грозится Таз.
— Ага, вперед, и тогда у тебя на руках окажется бездыханная змеюка. Меня, мать твою, жуть пробирает от того, что ты притащил сюда эту тварь, пока я пытаюсь заснуть в своей комнате.
— Я же тебе сказал. Она не ядовитая.
Гриз качает головой.
— Не в этом дело, брат.
— Я помогу искать. Она большая? — спрашиваю я.
Выражение лица Таза, когда он смотрит на меня, представляет собой смесь благодарности и удивления.
— Маленькая, она бы поместилась в твоей руке, — уголки его губ ползут вверх. — Если увидишь ее, то не дай ей удрать.
Я глазею на него с любопытством. Мне кажется, он думает, что я не совладаю со своими чувствами при виде грызуна. Он, вероятно, надеется услышать мой визг, если у меня получится её отыскать. Но он понятия не имеет, что одним из многочисленных мест, где я работала раньше, был зоомагазин. Я не понаслышке знаю о мелких животных, даже грызунах и змеях.
Гриз делает глоток пива и встаёт со своего стула.
— Пойду поищу наверху. Хочу убедиться, что эта тварь не устроила себе лежбище в моей гребаной кровати.
Дозер тоже поднимается.
— Детка, сходи проверь кухню. Скорее всего, ей осточертело то дерьмо, каким её пичкает Таз, и она пробралась туда. Я проверю уборные.
Я спрыгиваю с барного стула и иду на кухню. Если Буп голодна, то она наверняка будет там, особенно, если учесть, что она не раз выбиралась из своей клетки и знает клуб вдоль и поперёк. Я только надеюсь, ради душевного спокойствия Таза, что она не залезла в клетку с его змеей и не стала обедом.
Спустя, как минимум, час, перевернув здание клуба вверх дном, половина парней сдаётся и отправляется прокатиться на байках. Дозер приглашает меня, и мне очень хочется пойти. Я не была снаружи с тех пор, как попала сюда, за исключением редких перерывов, которые провожу во внутреннем дворе. Я чувствую, как у меня развивается клаустрофобия. Я ловлю себя на том, что смотрю на этот чертов календарь каждый божий день, потому что мои дни здесь сочтены.
Но Таз — безумец, и если я откажусь от поиска, уверена, он возненавидит меня ещё больше. Так что, если я останусь и помогу, то заработаю от него пару очков. А мне отчаянно нужны эти очки. Таз при каждом удобном случае делает всё, чтобы моя жизнь здесь была невыносимой, это стало его личной миссией. Если мне представится шанс изменить это, я воспользуюсь им.
Дозер и другие парни уезжают.
Мы с Тазом тратим ещё два часа, обыскивая здание клуба и, к моему удивлению, даже Мав помогает, когда возвращается. Но мы ничего не находим. Таз в конечном итоге закатывает истерику, которой бы позавидовал его тезка, а затем опускает руки и сдаётся. Мав вручает своему другу бутылку текилы, тихо говорит пару слов и уходит в свой кабинет.
К тому времени, как ребята, прокатившись, возвращаются назад, Таз сам не свой. Необщительный и замкнутый. Он сидит на диване, откинув голову назад, закрыв глаза и крепко стиснув челюсти, как и в первый день, когда я сюда приехала, только на этот раз на его коленях не сидит девчонка.
Дозер опускается на стул рядом со мной.
— Удачно?
Я качаю головой.
— Нет. Мы везде искали, — я понижаю голос и движением руки прошу его придвинуться ближе. Он склоняет ко мне голову, и я шепчу ему на ухо: — Мне не хотелось бы это говорить, но… что, если её съела змея, потому что я не знаю, где ещё она может быть.
— Не переживай, детка. Ты сделала всё, что смогла. Она вернётся рано или поздно.
К бару подходят остальные братья. Ригор огибает барную стойку и начинает раздавать пиво.
— Как прокатились? — спрашиваю я.
Дозер усмехается.
— Чертовски идеальный день, детка. Тепло. Практически пустые дороги. Я хочу, чтобы в следующий раз ты поехала с нами. Мне нравится мысль о тебе на заднем сиденье моего байка. Согревающей мою спину.
По-моему, предложение прокатиться на байке звучит заманчиво и сулит ощущение свободы. Стоит только представить это в своей голове. Ни с того ни с сего, волоски на моих руках встают дыбом. Я чувствую его. Мав. Чувствую его неодобрение.
Дозер опускает лицо ниже и его брови приподнимаются в вопросе.
— Детка?
— Извини, что?
Он берет меня за подбородок и поднимает моё лицо так, что я смотрю на него снизу вверх.
— Я спросил, ездила ли ты когда-нибудь на байке?
Я качаю головой.
— Э-э, нет. Никогда.
Ригор вручает Дозеру пиво и ставит одну бутылку передо мной.
— Спасибо, — благодарю я и отвожу глаза от Дозера.
— В следующий раз мы с тобой прокатимся вместе, детка. Хорошо?
— Хорошо, но лучше не торопиться.
В этот самый момент Мав издает какой-то звук. Дозер продолжает говорить, как будто ничего не слышит. Я поворачиваюсь, поднимаю глаза и вижу в зеркальном отражении Мава. Он стоит за моей спиной, разговаривая с Гусом. Его руки скрещены на груди, а взгляд настолько убийственный, что искажает черты его лица.
Его янтарные глаза прожигают меня насквозь.
Они ясно дают понять, что я прокачусь с Дозером только через его труп.
Голос Дозера становится ниже, чем обычно, когда он говорит:
— Не волнуйся, детка. Я позабочусь о тебе. Я буду все делать так медленно, как ты захочешь.
***
Следующей ночью, когда я выхожу из комнаты Дозера и иду по коридору, я слышу мужское «Чёрт подери», сопровождаемое женским визгом. Дверь Мава, что находится через три двери от комнаты Дозера, но на противоположной стороне, распахивается настежь.
Женский голос визжит:
— Мав! Не оставляй меня так.
Мав высовывает голову в коридор.
— Где Таз, чёрт возьми? — рявкает он.
Я пожимаю плечами.
— В стрип-клубе. Я думала, ты ушёл с ними.
Туда отправились все ребята, включая Дозера.
На Маве только джинсы, и мои глаза мгновенно начинают блуждать по его голому торсу. У него загорелая кожа, поджарое, в отличной физической форме тело. Его брюшной пресс рельефный и грешный, а джинсы сидят так низко, что демонстрируют идеальные мышцы таза и небольшое количество тёмных волос, спускающихся к паху. У него татуировка в области сердца, несколько предложений, которые похожи на библейский стих, а на конце цепочки, висящей на его шее, металлический знак с клубной символикой.