— И оставайся там, где я смогу тебя видеть! — кричит она ему вслед.
— Мне не пять лет! — орет он в ответ.
Она издает раздраженный звук, который идет из глубины ее горла, и бормочет:
— Тогда перестань вести себя как маленький ребенок.
Эти двое все утро цапались друг с другом. Из-за этого мы опоздали на час.
Как-то на днях, за обедом, она поведала мне о том, через что ей приходится с ним проходить. Похоже, он был в порядке в течение нескольких месяцев после смерти отца, оказывал поддержку и помогал, как будто пытался занять место мужчины в доме. Затем, словно кто-то щелкнул по выключателю, и всё изменилось… он изменился. Он не хочет разговаривать с ней об этом и злится каждый раз, когда она пытается поднять эту тему. Последние несколько месяцев он задерживается допоздна, зависая с новыми друзьями, которых Бетани не одобряет, и ведет себя все более неуважительно и агрессивно по отношению к ней.
Я наблюдала за их грызней с тех пор, как Бетани приютила меня в своем доме, сдерживая каждую унцию силы воли, дабы не вмешаться и не встать на ее защиту. По правде говоря, я боюсь, что он поднимет на нее руку. Ей нужна помощь с ним и, по-моему, Мав или Дозер могли бы поставить его на место и объяснить, как нужно вести себя с матерью.
— У тебя на губах останутся следы от зубов, — говорит Бетани, возвращая меня в настоящее.
Я перестаю терзать губу и еще крепче прижимаю Медду к своему боку. Потянувшись вперед свободной рукой, я беру один из пирогов, которые напекла дома у Бетани.
Бетани берет два других и закрывает багажник. Глубоко вздохнув, она спрашивает:
— Готова?
— Не совсем, но я боюсь Лили и ее угроз.
Она легко и непринужденно смеется, и мы следуем за Акселем на задний двор клуба.
Я сканирую стоянку и вижу перед клубом только два мотоцикла «Предвестников Хаоса», хотя обычно там выстраивается куда больше байков.
— Ребят здесь нет? — спрашиваю я. На секунду испытывая разочарование. Что, если он еще не вернулся?
Я не видела Мава три дня, но он отправлял мне сообщения каждый день с тех пор, как уехал. Правда, не такие проникновенные, как его первая эсэмэска, которую я читала и перечитывала тысячу раз. И, тем не менее, его сообщения были простыми и милыми. Каждый день он начинает с вопроса «Ты там?», на что я отвечаю: «Да. Я все еще здесь». После чего, обычно, приходит следующая эсэмэска, в которой он спрашивает, в порядке ли я или хорошо ли провожу время. И каждый вечер я получаю еще одно сообщение, в котором просто говорится: «Спокойной ночи, Куколка».
Приятное чувство покалывания, которое растекается по моему телу, когда я слышу вибрацию сотового телефона, а затем вижу эти слова, неописуемо.
То чувство, из-за которого я осталась и жажду большего.
Я могу по уши влюбиться в Мава. Я могу умереть от рук Люци. Но вопрос в том… кем он будет? Что, если он будет и тем, и другим? Смогу ли я полюбить обе стороны его личности, и будет ли это безопасно?
Или мне, дуре, не стоит даже пытаться?
Вот почему я сегодня здесь. Мне, так или иначе, нужно выяснить, что делать дальше — остаться или уйти, прежде чем за мной явится Дэвис.
Бетани пожимает плечами.
— Не похоже, что они здесь. Наверно, все еще в пути или остановились где-нибудь, чтобы выпить перед началом вечеринки. Может, нам удастся отдать это и смыться, прежде чем они приедут, — шутит она.
Хотя это вовсе не шутка. Она все утро безумно нервничала.
Когда мы попадаем на задний двор, я быстро окидываю взглядом скопления людей рассредоточенные по всему периметру. Народ кучкуется группами тут и там, сидя на шезлонгах или за столами для пикника, другие же топчутся рядом с ними. Большинство детей играет на огромном участке травы вдали от взрослых, в то время как остальные держатся поближе, как я полагаю, к своим родителям.
Я замечаю Гриндера и двух пожилых членов клуба у гриля. По всей видимости, Гриндер пытается разжечь эту хреновину. Здесь еще несколько знакомых лиц и завсегдатаев, которых я видела зависающими в клубе, а также старухи, с которыми я познакомилась на днях, когда они приезжали, чтобы спланировать эту вечеринку.
Ник направляет Акселя к раскладным столам, заставленным едой, так же, как и Кендру с Тэффи, вышедшими из здания клуба и несущими подносы, нагруженные огромным количеством вкусностей.
— А вот и вы, — говорит нам Ник, когда мы приближаемся. — Я уж думала, вы не появитесь.
— Мы старались приехать вовремя, но день выдался не простой, — объясняет Бетани.
— А…? — брови Ник в удивлении ползут вверх.
Бетани отмахивается.
— Подростковая драма. Теперь все в порядке.
— Хорошо, я рада, что ты это приготовила. Нельзя устраивать вечеринку без картофельных и макаронных блюд.
— Точно, — по тону Бетани можно догадаться, что она прекрасно понимает — еда была всего лишь поводом, из-за которого ее вынудили сюда приехать.
Ник подмигивает мне. Ее взгляд падает на пирог в моей руке.
— С чем он?
— Хммм, этот с яблоком.
— Их испекла Куколка, — добавляет Бетани. — Есть еще с лимоном и вишней.
— Ух ты. Спасибо, — улыбка Ник становится шире. — Они выглядят очень аппетитно, но нам лучше убрать их, иначе они исчезнут до приезда парней,— она подзывает Тэффи.
— Боже мой, ты приехала! — визжит Тэффи.
Тэффи напоминает мне бабочку. Не только потому, что отдельные прядки ее платиновых волос от корней до кончиков выкрашены в бирюзовый цвет, но и потому, что она уникальна и более общительна по сравнению с любым другим человеком. Она все время в движении, словно не может стоять спокойно. У нее безупречная белоснежная кожа, такие же серо-голубые глаза, как у Дозера, и курносый носик с пирсингом. На ней белое платье в стиле бэби-долл и босоножки на танкетке.
Обращаясь ко мне, она говорит:
— Привет, Куколка. Я так рада, что ты пришла!
— Спасибо.
Она переводит взгляд на ангелочка в моих руках.
— Вы только посмотрите, — произносит она. — Ты с каждым днем становишься все краше и краше.
И она щекочет Медду, которая цепляется за меня и хихикает, затем переключает свое внимание на Бетани.
— Тэффи, она из-за тебя уронит десерт, — ругается Ник.
— Успокойся, ма. Все в порядке, — Тэффи игриво улыбается и забирает у Бетани один пирог. — Я уже тысячу лет вас не видела, — она нам хитро подмигивает, тем самым еще больше походя на свою мать. Но, судя по ее комментарию, Ник не знает о нашем походе по магазинам. Возможно, причина в том, что она не была приглашена, если, конечно, мне не изменяет память.
Ник забирает у Бетани второй пирог и кладет его в другую руку Тэффи.
— Спрячь их пока в кладовой, хорошо?
— Ладно.
Тэффи поворачивается и идет к задней двери клуба.
Кендра крепко обнимает Бетани.
— Не могу поверить своим глазам, женщина. Куда ты, черт возьми, запропастилась?
Отступив назад, Кендра упирает руку в бок и сосредотачивает свой взгляд на Бетани.
— Просто много мороки с работой и детьми. Стоит мне нанять и обучить работе в баре одного человека, как уходит другой. Я осталась без бармена и помощника официанта, и у меня была проблема с поиском няни.
— Если тебе нужна помощь с детьми…
— На самом деле, Куколка начнет присматривать за ними, так что, думаю, с этим вопрос решен.
— Ты же знаешь, я всегда выручу, если тебе когда-нибудь понадобится моя помощь. С детьми или в баре. Я не ищу работу на полную ставку, но вечер-другой могу разносить напитки или убирать со столов, если у тебя будет завал.
— Спасибо. Я ценю это и дам тебе знать, если что.
— Очень мило с твоей стороны предложить свою помощь, — говорит мне Кендра. Ник кивает и окидывает меня оценивающим взглядом, от чего я снова начинаю нервничать.
Я пожимаю плечами.
— Мне нужна была работа и место для проживания. Бетани была настолько любезна, что дала мне шанс.