— Прекращай это, — говорю я Боди. — Смоук тебя пасет.
Разговоры за столом на мгновение смолкают. Таз — один из тех, кто не упускает возможности нарваться на неприятности, оборачивается и ищет среди присутствующих вице-президента «Гринбеков».
— Оставь это, Ти, — я качаю головой и отпиваю из своей бутылки пиво.
— Итак, что ты думаешь о своей первой вечеринке с «Предвестниками Хаоса», Тыковка? — спрашивает Лил. — Полное безумие, правда? Хуже, чем ты думала?
Эмбер оглядывается вокруг.
— Это именно то, что я ожидала, только…
— С большим количеством парней и голых девиц, — заканчивает за нее Боди и шевелит бровями.
Она смеется.
— Да. Всего хватает. Я и не знала, что вечеринка будет такой грандиозной. Не знала, что байкерские банды зависают вместе.
— Байкерские клубы, бродяжка, — поправляет ее Таз. — Мы не уличная шайка слабаков, которые носят обвисшие на жопе штаны.
— Ой. Извини, я…
Испепеляя взглядом Таза, я шепчу ей, прижимаясь губами к ее виску:
— Ни за что не извиняйся. Это другой мир. Понадобится время, чтобы привыкнуть.
Ранее я заметил, что Эмбер проявляет интерес к разнообразным клубным цветам на спинах байкерских жилетов. Единственное, что я мог с уверенностью сказать, ей не особенно понравилась нашивка «Гринбеков». Злой гном, лишившийся всех зубов, кроме двух, стоящий на груде костей и держащий в руке череп. Фактически, когда она увидела это, её лицо побледнело, а взгляд метнулся в сторону.
— Это те клубы, с которыми мы дружим. Мы поддерживаем друг друга и прикрывает друг другу спины, — говорю я ей, окинув взглядом изобилие цветовых гамм.
— Байкеры предпочитают держаться вместе, — добавляет Боди.
— Мы встречаемся на вечеринках, в поездках, на мотогонках и ежегодном ралли в Стерджисе, — подхватывает Лил.
— Потому что мы против всего гребаного мира, — громогласно возглашает Боди и разводит руки в стороны, тем самым вызывая очередной приступ смеха у Эмбер.
— Есть определенные клубы и банды, за которыми нужно следить и держаться от них подальше, — предупреждает Таз.
Грозно глянув на него, я огрызаюсь:
— Господи, что с тобой сегодня? Уймись.
Таз пожимает плечами.
— Что? Ты должен предупредить её о подобном дерьме.
— Да, но, чёрт возьми, мы могли бы давать ей информацию небольшими дозами, чтобы ты не напугал её до полусмерти? Я пытаюсь убедить её остаться, а не вынудить её спасаться бегством.
Эмбер поворачивает голову так, что наши глаза встречаются.
— Думаю, ты забыл, что я здесь уже две недели. И Лили уже рассказала мне кое о чем. Я не боюсь, мне просто интересно, что я получу в придачу с тобой.
Её улыбка сексуальная и дразнящая. Не задумываясь об окружающих людях, которые на нас смотрят, я целую её. Она тут же целует меня в ответ, но, когда Гриз кричит позади нас «Найдите себе комнату» и ворчит «Мне ни к чему видеть, как ты здесь соблазняешь мою девочку», она обрывает наш поцелуй.
— Она — моя девочка, — рычу я.
Гриз садится сбоку от Эмбер и нагло мне ухмыляется. Со стуком поставив бутылку текилы на стол, он начинает расставлять на столе стопки. Лита выносит ещё больше стопок и делает то же самое.
Подходит Эдж и встаёт рядом с Тазом.
— Надеюсь, это важно, старик, та сучка заглатывает и работает своим ротиком как профессионал.
Он выглядит так, будто прошёл через ад, рай и вернулся обратно. Его волосы торчат во все стороны, а глаза едва видны. По тому, как на нем свободно болтается жилет, очевидно, что в тюрьме он чертовски много потерял в весе.
— Мы, блин, празднуем! — вопит Гриз. — Эдж наконец-то, чёрт подери, дома. Мав вытащил вилку из своей задницы. А я только что получил известие от Ник о том, что Кэп сегодня пошевелил пальцами. Без балды. Он придёт в себя, вы просто подождите и увидите, как он это сделает. Я знал, что смерть не сможет его утащить.
Вытащив свой телефон, я вижу сообщение от Ник, которое подтверждает слова Гриза. Я печатаю ответ и даю ей знать, что завтра приеду в больницу.
— Все берут стопки, — заявляет Гриз. — Ригор! Тащи сюда свою тощую жалкую задницу!
Гриз закидывает свою руку на плечо моей девочки и резко отрывает её от меня. Он смачно целует её в щеку, чем вызывает у неё смех, а мне говорит:
— Позаботься, чтоб эта женщина была счастлива, понял?
— Я это и планирую. Теперь верни её мне, мать твою.
Пока Ригор направляется к нам, Гриз начинает наполнять стопки. Он передаёт их одну за другой. Мы все опрокидываем их содержимое в себя. Жидкость мгновенно обжигает, но затем согревает меня изнутри от живота до кончиков пальцев. Эмбер сразу же начинает кашлять, и парни подтрунивают над ней, пока я похлопываю её по спине. Только я собираюсь их послать, как она, отдышавшись, забрасывает их таким же количеством колкостей, какое получает от них.
Наблюдая за ними, собравшимися вместе, и видя, как Эмбер вписывается в нашу маленькую компанию, по моему телу растекается отрезвляющее чувство удовлетворения.
Так и должно быть.
Моя семья, мои друзья и моя девушка.
Это все, что я когда-либо хотел. Все, в чем я когда-либо нуждался.
Повернув голову, я утыкаюсь носом в ухо Куколки.
— Не могу дождаться, когда ты откажешься на заднем сиденье моего байка, — она наклоняется ко мне и её запах заполняет мои лёгкие, когда я её обнимаю. Я кусаю её за ушко, а затем шепчу: — Не могу дождаться, когда снова тебя попробую.
По её телу пробегает дрожь, и я улыбаюсь ей в щеку.
Под конец вечера я понимаю, что она не привыкла к публичным проявлениям чувств. Но чем больше я прикасаюсь к ней, тем больше она млеет от моих прикосновений, что безмерно меня радует, ведь я не могу продержаться больше нескольких минут, не касаясь её или не целуя.
Однако моё терпение на исходе, а эрекция растёт с каждой минутой, так что я более чем готов отвезти ее домой и показать ей другие способы, которые нам обоим доставят удовольствие.
Проведя рукой по низу её живота, я проскальзываю пальцами под её шорты. Мышцы её живота сжимаются, и она сводит бедра вместе. В её горле вибрирует слабый гортанный стон, который слышу только я.
— Ты хочешь этого? Хочешь, чтобы там был мой рот?
Её дыхание сбивается, а рука крепко стискивает моё бедро. Мои слова и действия разжигают в ней огонь, и я борюсь с искушением зайти дальше, позволить моей руке опуститься ниже и воспламенить её ещё больше.
На самом деле, безумно тяжело себя сдерживать.
— Похоже, я пропустил торжество, — говорит Дозер, швыряя тарелку на стол передо мной. В какой-то степени комично наблюдать за тем, как он пытается разместить своё большое тело за столом. Я прилагаю неимоверные усилия, чтобы игнорировать его, зная, что он здесь, скорее всего, чтобы заигрывать с Эмбер и собачиться со мной.
В памяти всплывают его слова, брошенные мне на лестнице. Мы оба знаем, что ты не заслуживаешь её. Рано или поздно она поймёт это и к кому, по-твоему, она придёт?
— Что там у тебя, Ди? — удивлённо приподнимает брови Таз.
— Вишневый пирог Тыковки, — Дозер поддевает кусочек вилкой и стонет, когда кладет его в рот. Он медленно жует, и его опьяненные от удовольствия глаза замирают на мне. Напряжение в нашем маленьком кругу возрастает. Заглотив ещё один кусочек, он стонет, не вынимая вилку изо рта.
По моей шее расползается жар, а ноздри раздуваются. Я стараюсь полностью повернуться к нему лицом. Но когда я пытаюсь отодвинуться от Эмбер, она хватается за мою руку, покоящуюся на её животе, и сжимает её, не позволяя мне уйти.
— Чёрт, так вкусно, — стонет Дозер.
Все моё тело натягивается в тонкую струну. Живот скручивает в узел. Мышцы, о существовании которых я даже не подозревал, напрягаются, и я борюсь с желанием перепрыгнуть через стол, чтобы врезать ему со всей дури.