Так же, как и всегда, когда мы смотрим друг на друга, он одерживает победу.
— МакТирни.
Мав стискивает зубы, а затем передает эту информацию в телефон:
— МакТирни. Сын какого-то сенатора… — он снова обрывает разговор, и я ощущаю на себе интенсивность его взгляда. — Где он живет, Куколка?
— Калифорния. Но тебе нужно еще кое-что знать.
— Калифорния, — оприкрывает телефонную трубку рукой. — Что еще мне нужно знать?
Я крепче сжимаю одеяло. Что, если он не захочет, чтобы я осталась, когда узнает, что меня ищет полиция? Что, если он не захочет привлекать такое внимание к клубу? Я знаю, что «Предвестники Хаоса» — не законопослушные граждане. Они ворочают деньгами и отмывают их. Из тех мелочей, которые до меня доходили в клубе, они отмывают их незаконно через все свои многочисленные предприятия. Я держу эти сведения при себе. Именно такого рода информацию хотел бы заполучить Дэвис.
— Меня ищет полиция.
Какое-то мгновение его лицо ничего не выражает. Он отводит руку от телефона и говорит:
— Я тебе перезвоню.
Он подходит и садится на край кровати. Его мышцы проступают под кожей.
— За что тебя разыскивает полиция?
Я отвожу взгляд и кусаю губу. Он неодобрительно хмыкает и протягивает руку, чтобы освободить мою губу из захвата зубов. Он приподнимает мой подбородок, заставляя меня посмотреть на него.
— За что, Куколка? Говори. Не вынуждай меня доставать боксерские перчатки.
Его ухмылка разоружает меня, и мою нервозность как рукой снимает.
— Ты хотел знать, откуда у меня шрамы, — он кивает. — Он начал надевать на меня наручники, когда уходил из дома. Он знал, что я планировала бросить его.
Лицо Мава темнеет. Он снова борется с нарастающей волной гнева. По его глазам видно, что в ближайшее время он намерен нанести Уорнеру визит.
— Какое отношение это имеет к полицейским, которые тебя разыскивают?
Мой взгляд падает на кровать.
— Я подожгла его дом. Мне требовалось время, чтобы выбраться из города. Мне нужно было, чтобы он думал, что я была внутри, когда он горел, тогда он бы не сразу кинулся меня искать и не приволок бы обратно.
Тишина между нами трещит от напряжения, пока Мав не приподнимает мое лицо и не прикладывает ладони к моим щекам.
— Ты такая сильная, Куколка. Ты не только смогла пережить все, что с тобой произошло, но и не сломалась, — его глаза ищут мои, и он качает головой. — Детка, ты как бриллиант. Драгоценная, чертовски красивая и несокрушимая.
— Уверяю тебя, меня можно сломать. Я много раз была к этому близка.
— Мы не будем проверять эту теорию, потому что я не разобью твое сердце, а ты не разобьешь мое. И этот ублюдок больше никогда тебя не увидит. Ясно?
— Ясно.
***
В комнате темно и тихо. Что-то меня будит. Я понимаю что это, только когда рука на моем бедре поднимается выше.
Пальцы Мава длинные и мозолистые, но так приятно, когда он скользит ими по моей коже все выше и выше. Он прижимается к моей спине, и его горячее дыхание овевает мою шею, пока его рука не накрывает мою грудь. Он щипает меня за сосок, и от этой лёгкой боли мое тело мгновенно пробуждается и настраивается на него. Повернув к себе мое лицо, его губы встречаются с моими губами. Наш поцелуй переполнен эмоциями и нетороплив. Другая его рука под моим телом сдвигается, пока он не сгибает ее так, чтобы кончиками пальцев погладить мой клитор.
При первом же касании я хнычу. Он в считанные секунды полностью завладевает моим ртом, и я снова оказываюсь на грани оргазма, который готов меня поглотить.
Я стону и начинаю вращать бедрами. Мав разводит мои ноги, тянет мое бедро вверх и кладет его на свое бедро, принуждая меня раскрыться для него. Он придвигается ближе и, когда я чувствую его эрекцию около моего входа, я шепчу его имя.
Его первые толчки мучительные, неспешные и глубокие. Я отвожу руку назад и хватаюсь за его шею.
Он обрывает наш поцелуй и властным голосом, вызывающим в моем теле дрожь, произносит:
— Ты заставляешь тьму исчезнуть и снова вдыхаешь в меня жизнь.
Невольно мои страхи вырываются наружу.
— Мав… ты не можешь говорить мне такие вещи…
— Почему?
— Потому что ты заставляешь меня чувствовать то, что я не хочу чувствовать. Я открываю тебе свое сердце и впускаю в него, но не знаю, готова ли я к этому. Что, если у нас ничего не получится? Что, если ты изменишь решение относительно меня? Что, если что-то из моего прошлого заставит тебя посмотреть на меня по-другому? — я крепко закрываю глаза. — Чем больше я впускаю тебя в свое сердце, тем сложнее будет уйти от тебя.
— Ты хочешь быть там, где ты сейчас?
— Да.
— Значит, ты никуда не уйдешь, и мне придется чертовски сильно постараться, чтобы сделать тебя счастливой. Я вижу, кто ты, Куколка, и я хочу всю тебя. Каждый кусочек, который ты мне дашь. Я не изменю своего решения.
Я поворачиваюсь и целую его. Его толчки ускоряются, а его дыхание, как и мое, становится учащеннее. Наши стоны сливаются воедино, когда он теребит мой клитор, плавно входя и выходя из меня. Мав наклоняется и вытаскивает из-под меня свою руку, чтобы опереться на кровать и погрузиться в меня еще глубже, ударяя по комку нервов и удерживая меня на грани оргазма.
Он медленно разрывает наш поцелуй и ухмыляется мне. Его темп меняется.
— Нет, быстрее.
Он смеется.
— Люци, дай мне то, в чем я нуждаюсь.
Он рычит и начинает трахать меня сильно, быстро и глубоко, и делает это так беспощадно, как может только дьявол.
— Черт. Ты так крепко держишь меня, Куколка. Кончи для меня, детка.
Он быстро потирает мой клитор, и это моя погибель. Я кричу, и мое тело напрягается. Я никогда не видела Северное сияние, но могу поспорить, что именно оно вспыхивает за моими смеженными веками, когда в порыве ослепляющего удовольствия по мне проносится оргазм, поражающий меня одним махом, а затем уносит на волнах блаженства.
Мав вскрикивает и погружается в меня, изливая в мое тело свое освобождение.
Чуть позже он тянет меня в свои объятия и обнимает с такой силой, что я практически не могу пошевелиться.
Мне по-прежнему должно быть это ненавистно. Я не хочу быть запертой и связанной другим мужчиной. Но мне нравится это. Я чувствую себя в безопасности в объятиях Мава. Я чувствую себя в безопасности и под защитой от всех бед этого мира. И, возможно, в его руках я, как он говорит… несокрушима.
Я поражена тем, что Мав взял и уничтожил образ того человека, которым, как я думала, он был. Он доказал, что он достойный мужчина, которого я и не надеялась встретить, и показал мне, что секс не похож на то, что я когда-либо испытывала. Умопомрачительный, запредельный и душераздирающий. Я представить себе не могла, что секс может доставлять удовольствие и вызывать желание быть ближе к кому-то настолько, что эта близость вас поглощает.
Такое чувство, что я редкое драгоценное создание, которым он не может насытиться. К тому же, я обнаружила ту сторону своей личности, о которой даже не подозревала. Страстную сторону, которую легко завлечь всевозможными замечательными позами, вынуждающими мое тело петь для него.
До того, как я успеваю заснуть, Мав шепчет мне на ухо.
— Скажи, что я не один такой, Куколка. Скажи, что ты чувствуешь себя также хорошо.
Я кладу свои руки поверх его и прижимаюсь к нему спиной.
— Я чувствую то же, что и ты. Но меня это пугает. Как будто все слишком хорошо, чтобы быть правдой.
— Это правда, Куколка. Я докажу тебе это.
Глава 32
Дым не всегда является первым предвестником пожара.
ЭМБЕР
Я просыпаюсь от тихого гула, лязга металла о металл и череды проклятий. Но откуда они идут и почему меня разбудили, мой мозг понять не в состоянии.
Единственное, что я знаю наверняка: теплое тело, согревающее меня всю ночь, исчезло. На черных шелковых простынях рядом со мной никого нет. Я одна, хотя на моей подушке сохранился знакомый мускусный аромат. Я переворачиваюсь и утыкаюсь носом в подушку, упиваясь запахом, пока мое лоно не простреливает легкая боль.