В памяти быстро сменяющимися вспышками проносятся фрагменты прошлой ночи.
Мав, склонившийся передо мной и целующий мои колени. Его терпение и готовность подождать, пока я не буду готова. Каждое сладостное слово, которое слетало с его губ, и то, как они пробивали защитные стены, за которыми я пыталась спрятаться.
Боже… он, определенно, выполнил свое обещание.
Он брал меня снова и снова, пока ни одни из нас уже не мог пошевелиться. Явное тому подтверждение — восхитительная болезненность, сковывающая мои мышцы, и влажность по-прежнему присутствующая между моими бедрами.
Уголки моих губ растягиваются в улыбке. Я прикасаюсь к ним и обнаруживаю, что они раздулись и припухли от нескончаемых поцелуев.
Осознание того, что у нас был незащищенный секс, грозит панической атакой, и, честно говоря, на секунду так оно и выходит. Понятия не имею, что буду делать, если мне плюс ко всему придется защищать и растить ребенка. Сегодня мне нужно взять таблетку у врача и попросить Мава с этого момента использовать презервативы. То, что мы сделали, было глупо. Безответственно для нас обоих. Я не стану это отрицать. Но, черт возьми, было приятно делать то, что казалось таким правильным. Забыть обо всем и просто отдаться наслаждению.
Протерев спросонья свои глаза, я сажусь и стону в знак протеста моего ноющего от боли тела. В свете дня комната выглядит по-другому. Но она подходит Маву предметами современного искусства на стенах, вписывающимся в обстановку журнальным столиком и черной кожаной кушеткой. У комодов и прикроватных столиков такой же элегантный стиль, как и у кровати.
Я слышу очередной грохот, идущий из глубины дома, и на этот раз, когда я втягиваю в легкие воздух, я чувствую запах чего-то аппетитного. Мммм… бекон.
Встав с кровати, я замечаю приготовленный для меня комплект одежды. Штаны на шнуровке и майка. В ванной я нахожу ожидающую меня на столешнице новую зубную щетку и расческу. Но, взглянув на свои растрепанные космы, я убеждаюсь в том, что быстрый душ — это необходимость. В противном случае, я не смогу приручить эту львиную гриву.
Выйдя через некоторое время из ванной, я смеюсь во весь голос. Штаны на шнуровке приблизительно на восемь дюймов длиннее, в них я похожа на Допи (прим. Допи (Простачок) — персонаж м/ф «Белоснежка и семь гномов»). Не сомневаюсь, что если я попытаюсь спуститься в них по лестнице, то упаду, поэтому я меняю их на свои красные шорты.
Почувствовав тяжесть в кармане своих шорт, я тут же достаю из них телефон, который дал мне Мав. Четыре пропущенных звонка. Два текстовых сообщения. Один пропущенный звонок от Бетани, один от Лили и два от Сандаун.
Из меня вырывается вздох облегчения. Каждый раз, когда я пыталась связаться с Сандаун, мои звонки оставались без ответа. А ее проклятая голосовая почта была переполнена… как обычно. То, с чем мне всегда приходилось иметь дело. Я незамедлительно набираю ее номер, но раздаются только гудки, а затем мне сообщают, что ее голосовая почта по-прежнему переполнена. Я пробую снова и получаю тот же результат.
Я читаю сообщения.
Бетани: Извини за вечеринку.
Бетани: Слышала, что ты и Мав во всем разобрались. Я так счастлива за тебя. Лили отработает мою смену в баре, так что я смогу провести день с детьми, а ты сможешь провести время с мистером Огонь и Лед. Поблагодаришь нас позже, рассказав обо всем в подробностях.
Я печатаю ответ.
Я: Спасибо. Вы, ребята, не должны были этого делать. Ты уверена?
Ее ответ приходит через пару секунд.
Бетани: Да. Теперь иди и приручи этого мужчину, если ты до сих пор этого не сделала.
Посмеиваясь, я печатаю ответ.
Я: Хорошо… хорошо… успокойся.
Затем я быстро набираю сообщение Санни.
Я: Позвони мне по этому номеру как можно скорее. — М
Я убираю телефон в карман и выхожу из комнаты, продолжая надеяться, что она догадается, что эсэмэска от меня, но ей звонит так много парней, что она с опаской относится к незнакомым номерам.
Как только я добираюсь до лестницы, я чуть не выпрыгиваю из собственной кожи. Воздух сотрясает громкий вой сирены, стихая, а затем срабатывая по-новой. Не успеваю я преодолеть несколько ступенек, как вижу застилающий кухню дым.
Я прибавляю скорость и вижу Мава, стоящего у кухонного островка, спиной к плите. Он размахивает полотенцем над головой и пытается избавиться от дыма, гоня его в направлении открытой задней двери и открытых окон. Позади него дым клубами поднимается из сковороды с превратившемся в угольки беконом, которая к тому же брызжет жиром.
Я вынуждена кричать, чтобы он меня услышал.
— Мммм… — я указываю на плиту. — Ты пытаешься устроить пожар от возгорания жира?
Мав резко поворачивает голову ко мне. В его янтарных глазах вспыхивает смущение, и он тяжело выдыхает. Он отбрасывает полотенце в сторону, что-то говорит, но я не могу разобрать, что именно. Возможно, он тоже меня не расслышал.
Я начинаю смеяться, когда он проносится мимо меня с покрасневшими щеками и разочарованием, заметно проступающим в его движениях. Он вытаскивает из столовой стул и становится на него. Открыв крышку пожарной сигнализации, он вынимает из нее батарейки. Правда, вой сирены не смолкает. Мав что-то говорит. По-моему, это (если не ошибаюсь) очередное проклятие, после чего он направляется в гостиную.
Несколько минут спустя, когда сигнал тревоги наконец-то смолкает, он возвращается на кухню. Мав идет ко мне размашистым шагом в белой футболке с V-образным вырезом и потертых джинсах, босиком. Я нахожу это чертовски сексуальным, потому что, проклятье… у него красивые ноги.
— Что именно ты пытаешься сделать? Спалить свой новый дом? — я с трудом подавляю смех. — Знаешь, это не мое дело…
Он кривит рот и разочарование, сковывающее его тело, сходит на нет.
— Я пытался приготовить завтрак и принести его тебе в постель. Слышал, что это входит в десятку лучших вещей, которые делают для своей девушки после секса.
Я расплываюсь в улыбке, которая теперь становится мне неподвластной.
— Кто тебе это сказал?
— Google, он был непреклонен в этом вопросе.
— Хммм… — я изумленно вскидываю бровь. — Для своей девушки?
Его рот изгибается в ухмылке, когда он скользит руками по моим бедрам.
— Тогда для своей старухи.
Старухи?
Мою грудь сдавливает, но я не уверена, что причина, по которой я волнуюсь и нервничаю, связана с шоком. Я кусаю губу и выворачиваюсь из его хватки. Для отвлечения внимания я охватываю взглядом бедствие, учиненное им на его новой кухне. Сожженная еда и грязная посуда. Яйца даже не желтого цвета, а скорее почерневше-коричневого, что уж говорить об оладьях, к которым я точно не прикоснусь.
— Ничего себе… так…. ты действительно не умеешь готовить?
Он смеется и снова притягивает меня к себе.
— Я пытался. Но, ты права, обычно я ем что-то приготовленное или что-то на вынос.
— Тебе стоит и дальше этого придерживаться.
Он игриво рычит и щекочет меня.
Я отчаянно хватаю ртом воздух и пытаюсь увернуться от него.
— Хватит. Остановись, — прошу я в перерывах между приступами смеха. — Я просто пошутила.
Он отводит пряди волос с моей шеи и начинает целовать меня там. Покусывая меня за ушко, он шепчет:
— Я хотел сделать для тебя что-нибудь приятное.
Я таю от такой заботы и стону.
— Хммм… это так мило.
— Куколка, ты выглядишь чертовски горячо в моей майке.
— Мне она нравится. Она пахнет тобой.
Он утыкается носом в мою шею.
— Тебе нравится, как я пахну? — когда я киваю, он говорит: — Мне тоже нравится, как ты пахнешь. Безумно нравится.
Чтобы подчеркнуть свои слова, он вжимает в меня свою длинную твердую плоть. Его член толстый и готов к активным действиям. Готов так же, как и прошлой ночью.
Затем он говорит: