— Ветви были книжными полками. А ствол дерева был дверью, через которую она могла попасть в маленькую игровую комнату, спроектированную специально для нее.
Она проводит пальцем по дереву.
— Я спроектировал эту стену для буквенных блоков. Тех, с которыми играют дети, старые, деревянные. Их можно было бы переместить так, чтобы, когда она стала бы старше, то могла бы взобраться наверх, сесть в этом укромном уголке и читать у окна. Я собирался начать чертить росто-весовую кривую здесь, а затем установить там кровать. Я хотел, чтобы эта арка выглядела как полумесяц, тогда используй я более тусклый свет, он бы послужил ночником в случае, если бы она боялась темноты.
Куколка всхлипывает, и в тот же миг я бросаю на нее взгляд, вовремя подмечая слезу, капающую с ее подбородка и приземляющуюся на чертеж. Я был настолько поглощен своим дизайном, что не понял, как на нее повлияет увиденное.
— О, Боже, извини, — расстроенно выдавливает она, снова и снова промокая хлопком своей футболки мокрые дорожки слез.
Я успокаивающим жестом стискиваю ее руку.
— Эй, все в порядке.
— Мав, мне жа…
Я поворачиваю ее к себе и прижимаю ладонь к ее щеке. По ее лицу текут слезы, они переполняют ее прекрасные сине-зеленые глаза. Она пытается отвести от меня взгляд, но я не позволяю ей.
— Не надо. Не прячься от меня.
Я смахиваю ее слезы. Но мне приходится приподнять свою футболку, чтобы вытереть новые потоки слез, потому что они не прекращаются. Я усмехаюсь, и она одаривает меня смущенной грустной улыбкой.
Черт… Она — самое прекрасное создание, которое я когда-либо видел. Я осторожно забираю куклу и кладу ее на опущенный борт кузова. Подняв ее подбородок, я целую ее влажные от слез губы.
— Не думал, что когда-нибудь снова позволю другой женщине подобраться ко мне так близко. Не доверял ни единой душе, не мог рассказать о том, что делает меня слабым. Я не все о тебе знаю, но я доверяю тебе.
Ее руки скользят по моей талии, и она кладет голову мне на грудь.
— Это не делает тебя слабым, Мав. Это говорит о том, какой ты хороший человек, — еле уловимо бормочет она. — Я знаю, что ты хотел всем этим сказать. Я никому не осмеливалась рассказать об Уилл. До прошлой ночи, — ее руки сжимают меня сильнее. — Я тоже тебе доверяю.
После всего, что я сделал с ней, она не должна мне доверять, но мое сердце, черт возьми, воспаряет от осознания того, что она все-таки мне доверяет.
Я провожу рукой по ее волосам.
— Наверно, в моей жизни должно было произойти все это дерьмо. В противном случае, я бы здесь не стоял. Сейчас я даже не могу представить себя в другом месте.
Долгое время мы просто стоим. Нас окружают только звуки насекомых и птиц.
— Здесь так спокойно.
— Да, согласен.
— Что ты собираешься с ним делать?
Мой взгляд скользит по обломкам.
— Не знаю. Может быть, продам его. Мне следовало нанять рабочих, чтобы они приехали и снесли его, расчистили территорию, тогда, возможно, один из наших клиентов уже смог бы закончить здесь строительство нового дома.
Она качает головой.
— Не продавай его.
— Не продавать?
— Фундамент по-прежнему в хорошем состоянии, ведь так? Часть дома не пострадала. Ты бы мог восстановить его однажды… когда будешь готов.
— На это уйдет куча времени и сил, детка. Больше, чем просто возвести что-то новое. Лучше снести его и построить заново.
— Да, но ты не можешь продать свою мечту другому. По-моему, это неправильно. Как ты считаешь?
Я обвожу взглядом деревья, отделяющие нас от Рио-Гранде. Здесь достаточно места, чтобы построить эллинг и, возможно, бассейн. Достаточно ярдов, чтобы разместить огромный детский игровой комплекс и качели, а также приглашать клуб на семейное барбекю.
Мою грудь наполняет тепло.
— Ты думаешь, он стоит сил и времени?
— Если это то, что ты хочешь, то, что сделает тебя счастливым, тогда не имеет значения, сколько времени это займет.
У меня подкашиваются ноги от соблазна упасть перед ней на одно колено и сделать ей предложение. Гребаное безумие. Я знаю. Потому что, Господи…
Внезапно раздается рингтон моего сотового телефона. Я отступаю и достаю его из кармана. На экране высвечивает телефонный номер клуба. Мое сознание проясняется и, судя по всему, я должен поблагодарить человека на другом конце линии за то, что он прервал ход моих мыслей.
Когда я принимаю вызов, Эмбер отворачивается и снова бросает взгляд на чертежи.
Я пару раз откашливаюсь, прежде чем ответить.
— Да, — хрипло бросаю я и наблюдаю за тем, как Эмбер проводит пальцами по щекам, смахивая еще несколько слезинок.
В трубке на заднем плане звучит блюз, и кто-то подзывает Ригора. Затем Эдж говорит:
— Эй, мужик, ты где?
— Просто езжу по делам. А что? Какие-то проблемы?
— Подожди секунду, — произносит он и приглушает звук. Мгновение спустя он возвращается на линию. — Стар — назойливая муха, мужик, почему, черт возьми, никто не дал ей пинка под зад?
— Я давал, поверь, — отвечаю я посмеиваясь. — Но вернул ее обратно ради тебя.
— Черт! В следующий раз не делай мне таких одолжений. Эта сука оказывается у меня перед носом всякий раз, стоит мне только отвернуться.
— Не думал, что это станет для тебя проблемой.
— Ага, еще какой. Силиконовые сиськи — это не мое. Черт побери, да она же кричит как долбанная кошка в течке, когда кончает. Бесит до жути.
— Ты звонишь, чтобы сообщить мне об этом, или есть иная причина этого звонка?
— Ха-ха-ха, ублюдок. В восемь мы собираемся в церкви. Потом парни хотят закатить вечеринку.
— Когда парни этого не хотели?
Он хихикает.
— Это часть той безумной жизни, которую мы ведем, мужик.
Мне ли этого не знать.
— Хорошо. Я буду там.
— Ты приведешь свою девчонку?
— Да.
— Держи ее поближе к себе. «Гринбеки» снова заявятся. Таз сказал, что прошлым вечером Смоук смотрел не на Боди, он смотрел на тебя и твою девчонку. По словам Таза, он следовал за вами на парковку и наблюдал, как вы уезжаете.
Меня медленно окутывает дымка беспокойства.
— Ты чем-то его разозлил?
— Понятия не имею.
— Гриз сказал, что он неровно дышит к рыжим. И, скорее всего, Смоук считает, что у него есть шанс, поскольку на неё не заявлены права.
Смоук был не единственным козлом, не сводящим глаз с моей девушки прошлой ночью. Многие братья наблюдали за нами. Но Смоук нервирует меня больше всего. Я не хочу, чтобы этот псих ошивался рядом с Эмбер.
Думаю, Эмбер не стоит там сегодня появляться. Но в то же время, я не хочу оставлять ее без защиты. Лучше со мной в клубе, чем где-то в одиночестве.
— Я скоро приеду.
Завершив звонок, я убираю телефон в карман, сокращаю расстояние между мной и Эмбер и обнимаю ее со спины. Она откидывается назад.
— Кто это был?
— Эдж. Сегодня он хочет собрать всех нас в церкви.
Эмбер смотрит на меня через плечо с озадаченным выражением на лице.
— Это встреча, которую мы проводим в часовне клуба, — поскольку она по-прежнему выглядит растерянной, я усмехаюсь и поясняю: — Это помещение, в которое запрещено входить посторонним, оно только для братьев.
— Оу.
— Слушай, позже состоится очередная вечеринка. Она не будет такой безбашенной, как вчера вечером, но мне бы хотелось, чтобы ты присутствовала на ней.
— Хорошо, — кивает она.
— Отлично. И еще кое-что.
Она наклоняется вперед, заглядывает в черную сумку и игриво спрашивает:
— Что? Ты ведь там не хранишь останков Даны или ее скальп, правда?
Я качаю головой, но внутренне съеживаюсь. Да, есть скелет, который я спрятал, но он не принадлежит Дане. И эта одна из тех тайн, которую я, скорее всего, унесу с собой в могилу.
Она накрывает ладонью свой рот.
— Мне жаль, это было ужасно с моей стороны.
— Честно говоря, детка, если бы парни не вытащили меня из комнаты, в которой она спала голой с другим мужиком, существовала большая вероятность, что я бы ее убил.