Я дважды просматриваю каждый дюйм комнаты, трижды — в надежде, что я неправа, и она где-то здесь.
Я в панике кружу по комнате и начинаю обыскивать каждый дюйм ночлежки. На меня таращатся люди. И это лишь ещё больше меня раздражает. Они молча насмехаются надо мной? Они все это время знали, что было на уме у старухи?
Как она могла так со мной поступить?
К шее и лицу приливает жар. Я скриплю зубами и сжимаю кулаки, готовая ударить кого-нибудь или что-нибудь.
Почему я доверяю не тем людям? Почему я не вижу их такими, какими они являются на самом деле? Моя мама. Сандаун. Уорнер. Скольким людям я позволю обманывать себя, прежде чем поумнею?
Прислонившись спиной к стене, я закрывают лицо руками. Затем надавливаю пальцами на веки, физически и мысленно сопротивляясь желанию заплакать. Я не могу сейчас позволить боли разорвать меня на части. Я не могу сломаться. Я знаю это, и все же медленно скольжу вниз по стенке и подтягиваю колени к груди так, чтобы скрыть своё лицо.
По линолеуму раздаются шаги. Они замирают прямо передо мной.
— Ты в порядке, Рыжая? Ты выглядела так, словно пыталась выдавить собственные глаза.
Я отвечаю рассерженным голосом:
— Потому что так оно и было.
Айви протяжно выдыхает.
— Я пыталась предупредить тебя, — ее голос звучит близко, как будто она стоит надо мной.
Она пыталась предупредить меня? Как? В этом лесу бродит не один волк? Серьёзно? А она не могла сказать ещё более завуалировано?
— Не могла бы ты, пожалуйста, просто… оставить меня в покое? — мои слова выходят приглушёнными. — Или я «здесь» о многом прошу? — я намеренно подражаю голосу старухи и вкладываю в свои слова столько сарказма, сколько могу.
Я сейчас сама не своя. В такие моменты, как правило, проявляются худшие черты моего характера. Я пытаюсь прикусить язык. Но надолго меня не хватает, особенно, когда следующее, что я слышу — её смех.
Я приподнимают голову. Она реально только что смеялась? Так, значит, ей смешно?
В поле моего зрения предстают чёрные сапоги с синими змеями, нарисованными на пальцах ног. Меня трясет. Без сомнения, мои щеки ярко пылают. Я чувствую, как наружу рвутся слова и понимаю, что вот-вот сорвусь и сделаю то, что моя мать всегда называла не иначе как «плевки ядом». Вполне уместно, раз уж эта девчонка любит змей.
— КОГДА? Когда ты пыталась предупредить меня? Может, ты подошла и сказала: «Эй, будь начеку, эта старуха собирается украсть твои вещи?» Или я должна была догадаться по какой-то нелепой отсылке к Красной Шапочке?
— Чёрт, Рыжая, остынь. Ни к чему так заводиться. Это не конец света или что-то в этом роде. По крайней мере, не сегодня.
Я ударяюсь головой о стену позади себя.
— Просто уходи, — мой голос падает до поверженного шепота. — Ты не понимаешь. Она забрала всё.
— Да неужели, Шерлок?
Грозно зыркнув на неё снизу вверх, я огрызаюсь:
— Серьёзно? Просто уходи.
Вместо того чтобы уйти, она сползает вниз по стене и устраивается рядом со мной.
— Блин, получается, правду говорят о рыжеволосых, а? — через минуту она добавляет: — По крайней мере, в случае с Хельгой, ты, в конечном итоге, вернешь часть своего скарба, — она стучит пальцем по своим губам. — Может быть… Вероятно… Скорее всего, одежду, но не деньги. Деньги — есть деньги, считай, их уже не вернуть.
— Где мне ее найти?
Айви скрестила ноги по-индийски.
— Она вернётся сюда через несколько дней. Знает, что ты будешь её искать. К сожалению, эта женщина живёт на этих улицах дольше, чем я на белом свете, так что она знает в здешнем городке все пути и дороги. Лучше дождаться ещё одного дождливого дня. Тогда ты сможешь её здесь поймать.
Я резко втягиваю в лёгкие воздух. У меня кишки скручивает от страха.
— Что я буду делать до тех пор? — я протяжно выдыхаю и смотрю на девушку, сидящую рядом со мной. Я вновь поражаюсь её юности и уникальному цвету глаз. Она довольно симпатичная, но станет ещё краше, когда подрастет.
Айви пожимает плечами.
— Могло быть хуже, верно? Тебя мог изнасиловать прошлой ночью Крэк Джо[4] .
Я невольно перестаю хмуриться.
— Да. Ты права.
— Другие люди всегда будут стараться сломить тебя, но они проиграют, если ты будешь давать отпор и бороться до конца. Мне раньше говорил об этом мой отец. А ещё он говорил: «Дождь не может идти вечно». Он не был поэтом, хотя считал себя таковым. Это была фраза из его любимого фильма «Ворон» [5].
Ворон. Мой разум тут же заполонили мрачные мысли, но я отогнала их прочь.
5
«Ворон» (англ. «The Crow») — художественный фильм, экранизация одноимённого чёрно-белого комикса Джеймса О’Барра. У фильма есть три сиквела, также имеется телесериал с Марком Дакаскосом, показывающий альтернативную версию сюжета фильма. Популярные слоганы: «Темнее, чем у летучей мыши» и «Дождь не может идти вечно