— Он ничего не сказал мне, — ответил я, — мы расстались, когда сошли с поезда.
— Я так понимаю, вы не договорились о встрече?
— Фактически нет, но он мне оставил свой телефон.
— Ах, вот как! — в его темных глазах вспыхнул огонь, но ни одна черта лица не изменилась при этом. — это уже серьезно. С какой целью он сделал это?
— Наверное, с той, чтобы я ему позвонил, — довольно логично объяснил я.
— Да, но зачем?
— Я не знаю, — ответил я, и не выдержав, вынул из кармана пачку сигарет, — вы не возражаете, я закурю?
Хайнц кивнул и даже дал мне прикурить, взяв со стола тяжелую бронзовую зажигалку, роскошную и вычурную, настолько насколько может быть вычурным предмет современного быта, выполненный в стиле барокко.
— И вы разумеется позвонили? — продолжал он с живым интересом.
— Да, я позвонил, — нехотя признался я.
— Как он отреагировал на ваш звонок, господин Марлоу?
«Что за идиотское дознание», — подумал я, но вслух ответил:
— Мы встретились и он предложил мне работу.
— Какую?
— Я — художник, он предложил мне делать дизайн, чертить схемы и тому подобное.
— Вы приняли его предложение?
— Да, я его принял.
— Хорошо, очень хорошо, — с удовлетворением произнес он, — как долго вы занимались этой работой?
— Около трех с половиной лет.
— Вы жили вместе с господином Шеффилдом? — его вопрос, к которому я так старался подготовиться заранее, рассчитывая на тот ход допроса, который обычно демонстрируется в фильмах, его вопрос прозвучал в тишине комнаты просто и непреднамеренно.
— Я жил с ним, поскольку этого требовали мои обязанности, выполнение срочных заказов. — пояснил я, стараясь сохранить равнодушное выражение лица.
— Вы жили за городом?
— Нет, мы жили в центре, потом он купил дом в пригороде.
— Его доходы не вызывали у вас подозрений?
— Нет, — возразил я, — его заказчиками были состоятельные люди, у многих он был личным консультантом, и к тому же, ко времени нашего знакомства он уже располагал приличной суммой.
— Как часто вы выполняли свои обязанности? — наши взгляды встретились, и я почувствовал растерянность перед этими пронизывавшими меня насквозь рентгеновскими лучами. Хайнц, едва заметно улыбаясь, изучал мое лицо.
— По мере получения заказов, — ответил я.
— А как решался между вами вопрос оплаты?
Я молчал, размышляя, чтобы мне соврать, и наконец решился:
— Я получал процент от каждого заказа.
— Должно быть, это были не плохие деньги, господин Марлоу, — явно язвительно заметил он. Надо полагать, Хайнц как добропорядочный блюститель закона с презрением относился к тем, кто наживается на расхожих суевериях клиентов.
— Достаточные, — подтвердил я.
— В таком случае, может быть, вы объясните мне почему некоторые книги у господина Барнса, чей магазин находится на улице B*** вы брали в долг, а обедать вам приходилось в самых дешевых кафе? — его торжествующий тон заставил меня похолодеть от ужаса.
— Я полагаю, это мое личное дело, — ответил я, решив, что ни за что не буду открывать ему истинное положение дел.
— Вы правы, это дело вкуса, — отметил он с особым двусмысленным изяществом, — итак, вы жили с господином Шеффилдом, что вы можете сказать о его личности?
— Я не психолог, господин Хайнц, — возразил я, — мне это не понятно.
— Я вам поясню, — терпеливо и строго продолжал он, — во-первых, я хотел бы узнать не наблюдали ли вы у него склонности к суициду, тайной или явной, не было ли у него дегрессий или, напротив, приступов агрессивности?
— Я не замечал ничего подобного, — ответил я и против собственной воли, не удержавшись задал вопрос, который запретил себе задавать, — как его убили?
— Его застрелили, три пули, одна из них в голову, смерть наступила мгновенно, — заверил он меня с видом знатока. — Это было еще то зрелище, вам просто повезло, что вы этого не видели.
— Кто это мог сделать? — я продолжал задавать недопустимо дерзкие вопросы.
— У нас есть ряд вариантов, среди возможных подозреваемых находится господин Харди, ваш друг, — он с какой-то особой интонацией произнес слово «друг» и посмотрел на меня с интересом.
— Я это знаю, но он не убивал, — твердо возразил я, — он не мог его убить.
— Почему вы так полагаете?
— Потому что я знаю, Крис не такой человек, он может ввязаться в драку, но лишить человека жизни он не может.
— Я вам охотно верю, — согласился Хайнц и внимательно проследил за тем, как я зажигаю следующую сигарету.
— Кого еще вы подозреваете, если это не секрет?