— Что?
— То, что ты первый мой, ну как это сказать, в общем, первый, с кем у меня любовь и который нравится моим друзьям, а они нравятся ему.
— Да ну? — изумился Стэн.
— Ну да. Дениз, моя первая жена, мы с ней поженились, когда мне было восемнадцать, она моих друзей терпеть не могла, и все зудела, чтобы я пошел учиться, стал бухгалтером там, или еще кем. А когда мы с Джимми серьезно стали музыкой заниматься, она вообще чуть не спятила. Ну я до этого еще какие-то деньги приносил, а так вообще перестал. Мы разошлись тут же. А Эмбер, ну Эмбер была сумасшедшая.
Стэн, никогда не слышавшей о второй жене Харди, посмотрел на него с любопытством, взгляд Криса стал рассеянным, губы кривились в странной усмешке.
— Она была чокнутая. Абсолютно. Хуже, чем мы с тобой. Я с ней познакомился, когда мы только начали набирать обороты. Ну, знаешь, полный андегрунд, тусовки все такие, сильно завороченные, их Джимми просто обожал. Я-то теперь понимаю, что они все на меня как в зоопарк смотреть ходили, я был совсем не оттуда. Джимми — свой, а я черте что. Она сама ко мне подошла. У нее тоже была индейская кровь, я на это и клюнул. Она несла всякую хрень, о том, что я пророк, мессия и прочее, представляешь? А через две недели мы с ней поженились. Я ее вообще не любил. Ни капельки, я это только потом понял. Она просто заморочила мне голову своими разговорами о великой миссии и тому подобном. Я думал, что она ширяется, а она не только наркотики не употребляла, она не пила, не курила, и не ела мяса. Говорила, что это замутняет энергетические потоки. Кстати, — Крис замолчал на секунду, словно не знал, рассказывать ему дальше или нет. — Она все время мне твердила, что я не человек и не должен им прикидываться, чтобы я вел себя так, как мне свойственно. А я и так себя так вел. Знаешь, как она Джимми называла? «Твой апостол», — Крис усмехнулся, — она меня ко всем ревновала, к ребятам, к женщинам, ко всем. Она один раз меня поймала с одной девчонкой. Так она на нее накинулась, разодрала ей лицо в кровь, я еле ее оттащил. Это было последней каплей. Я просто ушел от нее в тот же день.
— А она?
— Совсем сдвинулась. Даже лежала в больнице. А сейчас, говорят, ничего, живет все там же, собирает у себя каких-то экстрасенсов. Я ей плачу деньги. Мне ее жалко.
Крис уже полчаса как спал, прижимаясь щекой к груди Марлоу, а Стэн все лежал, закинув руки за голову, и думал о женщине по имени Эмбер, которая пыталась охранять его друга, но не справилась с этим. И теперь ему уже казалось, что его судьба будет не во многом отличаться от ее.
Дневник Стэнфорда Марлоу
Странный подарок мне вручил Крис. Дело даже не в его цене и редкости, не в его необычности, а в том, что мне постоянно кажется, что эту вещь я знаю, я видел это распятие, эти знаки, я узнаю лицо Спасителя, откуда? Когда я взял его в руки я уже был уверен, что это не первое мое прикосновение к нему. Наверное, стоит проигнорировать все эти псевдовоспоминания из тьмы предбытия, если не другой гораздо более неприятный факт — то, что Крис сам не знает, кто ему сказал про мой день рожденья. Я не говорил ему, и это также верно, как то, что сегодня 3 ноября. Может быть, я когда сказал Джимми, а он передал эту информацию Крису. По всей видимости, так и было.
Очная ставка с Хелен состоялась. Хайнц усадил нас друг напротив друга в своем кабинете. Хелен была явно настроена враждебно и старалась даже не смотреть на меня. Мне стало ее жаль. Она была влюблена в Генри, возможно, даже рассчитывала на него, когда я его покинул, и в результате все потеряла.
— Мисс Портер, — начал детектив, — не могли бы вы прояснить некоторые подробности годовой давности. Во-первых мне хотелось бы услышать от вас ваше собственное мнение о том, что вы имели возможность наблюдать в доме господина Шеффилда в тот период, когда там проживал господин Марлоу.
Хелен поправила прическу и мельком взглянула на меня, надо полагать, она была смущена.
— Не знаю, господин Хайнц, — ответила она, я многое могла бы порассказать, но стоит ли.
— Разумеется, мисс Портер, — урезонил ее Хайнц, — вы должны это сделать.
— Я много повидала, и больше всего меня удивляло, что господин Шеффилд называл при посторонних господина Марлоу своим племянником, хотя только слепой не поймет, что никакой он ему не племянник.
— Это было, господин Марлоу? — обратился ко мне детектив, и я нехотя кивнул.
— Чем вы можете объяснить такое поведение, мисс Портер? — продолжал он допрос.
— Да, что тут объяснять, ясно, что он хотел, чтобы ничего дурного не подумали. — пояснила Хелен.