— Господин Марлоу, — заметил он, — вы так молоды, что если бы меня спросили, что я хотел бы пожелать вам, то я сказал бы только одно — пусть у вас никогда не будет иной причины оказаться в этих стенах, чем та, что привела вас ко мне сегодня. — Он глотнул кофе и аккуратно поставил чашку на стол. На мониторе, стоявшем по правую руку от него, где до сих пор еще можно было разобрать какой-то текст, включился скринсейвер, из темных глубин небытия навстречу свету поплыли спирали галактик и вихри звездной пыли. Меня охватило горячее желание проститься с ним как можно скорее и покинуть это место. Но в этот момент вошел охранник и сообщил, что в подвале прорвало трубу и это грозит затоплением коммуникаций. Торн велел немедленно отправить вниз аварийную службу и сам стал собираться.
— Я вынужден просить вас простить меня, господин Марлоу, — вежливо извинился он, — но если я немедленно не решу эту проблему, у меня будут крупные неприятности. Единственное, что я могу вам предложить, это спуститься вместе со мной, по дороге мы сможем поговорить.
Я был весьма озадачен подобным предложением, поскольку подвалов терпеть не могу, а уж тем более тюремных. Но возражать показалось мне неудобным. Я молча кивнул и отправился за ним. Мы спустились на лифте. Аварийная бригада уже работала. За то время, что мы спускались, он задал мне пару вопросов о Генри и рассказал, что решил обратиться к нему, обнаружив его рекламу в газете.
— Я решил заказать гороскоп, — пояснил он, словно смущаясь того факта, что он уважаемый человек, начальник тюрьмы, позволил себе такое, — видите ли, этот человек, он загадка для всех, я много видел убийц, насильников и маньяков, но этот заключенный совсем иное.
Я кивнул, и он продолжал дальше.
— В высшей степени темный случай, его перевели сюда сравнительно недавно, но все мои попытки прояснить хоть что-нибудь оказались тщетными. Он убил троих человек, но, кажется даже слышать об этом не хочет, не считает это даже своим преступлением.
Лифт остановился. Мы вышли, и я увидел жуткое зрелище — длинный извилистый подвал с множеством труб вдоль стен, они были огромные, чуть поменьше, совсем тонкие, но все они были одинаково омерзительны.
— Вы полагаете, что из его гороскопа вы почерпнете необходимую информацию о характере преступления и его мотивах? — глухо заметил я, имея ввиду объект нашего разговора.
Торн покачал головой и в это время из полумрака, освещенного фонарями аварийной бригады, появились двое рабочих. Они коротко объяснили, что произошло и сколько времени потребуется на ликвидацию аварии. Торн настоятельно потребовал не тратить времени даром. Больше всего на свете я боялся, что пригласит меня пройти дальше в глубь, в самое сердце этого ада. Но он этого не сделал, учтиво попросив меня подождать две минуты, он отправился туда сам. Оставшись в одиночестве я испытывал мучительный приступ ужаса, который с детства вызывали у меня закрытые пространства с трубами, не знаю, сколько прошло минут, но когда он возвратился, то несмотря на свою озабоченность, поинтересовался не дурно ли мне, вероятно, я плохо скрывал свое состояние.
— Все в порядке, — возразил я на его вопрос.
Мы опять стали подниматься на лифте и на сей раз остановились на втором этаже. На лестнице он велел мне спускаться вниз до площадки, выложенной голубой плиткой, и затем свернуть в коридор налево. Он пожал мне руку на прощание и еще раз поблагодарил меня за выполнение курьерской миссии. В моей памяти снова всплыли слова Генри, точнее, его приказ, спросить об оплате. Не знаю, что на меня нашло, но я так и не смог ничего спросить. Я прошел мимо охранника, уже другого, ни о чем не спрашивая, он открыл мне внутренние ворота.