— Вы не сделаете для меня исключения? — спросил я со всей допустимой в таком вопросе наглостью.
— Я был бы счастлив поступить таким образом, но я обязался под присягой блюсти устав.
Я молча сидел на кресле в оцепенении, не имея возможности принять решение, что делать дальше. Его отказ не был для меня неожиданностью, неожиданностью был тон, которым он со мной разговаривал.
— Я прошу прощения, — я встал и посмотрел на него в упор, — я не могу больше злоупотреблять вашей добротой.
— Ну что вы говорите, — возразил он с улыбкой сдержанной и холодной, — кстати, как вы нашли мой телефон?
— По справочнику, — автоматически солгал я.
— Ах, да, наверное, очень старому, ведь эту информацию изъяли из всех изданий после 1983-го года.
— До свидания, господин Торн.
— Подождите, я позвоню, вас проводят, я боюсь, вы не найдете дорогу самостоятельно.
— Не беспокойтесь, я найду.
И не дожидаясь провожатого я выскользнул за дверь и стремительно понесся по темному коридору, мне хотелось покинуть это место как можно скорее, но коридор, бесконечный, как виртуальные коридоры компьютерных миров не кончался, он становился все длинее и темнее, вдали его я видел свет, но, казалось, с каждым шагом он становился все дальше, я бежал, потому что идти было уже невыносимо, я бежал, не слыша звука своих шагов, хотя я отчетливо представлял себе, какого рода акустика должна быть в этих помещениях. Еще секунд тридцать, и передо мной возникла фигура охранника, я не мог разглядеть его лица под козырьком фуражки, он схватил меня за плечо и сказал мне, указывая вперед, туда, где был виден просвет:
— Там Chambre Ardente
Меня бросило в жар, затем в холод я двинулся вперед и вдруг почувствовал, что свет стремительно приближается ко мне, так же как в фильмах о глобальных катастрофах неумолимо приближается столб пламени.
— Это не подлежит сомнению, — услышал я напоследок чей-то голос совсем рядом, и свет ударил мне в глаза, — он не может умереть сейчас.
— Да, но все, что он делает, вредит нам или же оказывается совершенно бесполезным, — мне, казалось, что в темноте, поглотившей мою способность видеть, обступившей меня со всех сторон, я ясно различаю голос Торна.
— Он приводит сюда тех, кого здесь не ждут, — снова произнес голос, и мне показалось, что я узнаю его.
— Боюсь, что их приводит кто-то другой.
Я открыл глаза и тут же понял, что лежу на кровати в больничной палате. На меня смотрели с глубочайшим сочувствием молодая женщина и господин Торн.
— Что произошло, — почти шепотом произнес я, мои губы пересохли и, разомкнув их, я почувствовал ужасную боль.
— Вы попали в переделку, — мягко даже ласково, пояснил Торн, взяв меня за руку, — вы просто всадник Апокалипсиса, Стэнфорд, разрешите мне вас называть по имени, — в прошлое ваше посещение в подвале прорвало трубу, на этот раз случился серьезный пожар, огонь распространился с огромной скоростью, вероятно, был взрыв.
— Я потерял сознание?
— Милый мой, — ответила женщина с улыбкой, — вы имели все шансы потерять жизнь или, по крайней мере, здоровье. Вам просто повезло, что на вашем теле нет ни одного ожога, вас словно скафандр защищал.
— А что произошло с охранником? — спросил я.
— Там не было никого, кроме вас, — объяснил Торн, — я услышал, как вы побежали, и вышел за дверь посмотреть, туда ли вы устремились, тогда-то я и увидел этот кошмар, вы бежали прямо на него.
— Невероятно, — произнесла женщина, созерцая меня, как редкий инопланетный феномен.
— Я могу отсюда уйти?
— Хоть сейчас, — ответила дама, — вы абсолютно не пострадали, ничего, кроме шока.
— А где я? — наконец задал я вопрос, которого всячески избегал, сознавая его нелепость.
— Вы в тюремном госпитале, господин Марлоу, уже два часа, как мы вас сюда привезли.
Торн, заметив, что я собираюсь подняться, помог мне и обратился к женщине:
— Благодарю, Анна, все с ним будет в порядке, я отвезу его домой, только, пожалуйста, никаких журналистов до моего возвращения.
— Как скажите, господин Торн, — спокойно согласилась дама.
Торн привез меня домой. Генри как сквозь землю провалился, но меня это не интересовало. Вечером я позвонил Виоле. Она безумно обрадовалась и сообщила, что обо мне говорили в вечерних новостях в связи с пожаром в тюрьме в Ф***.