И одновременно с этим, я с удивлением открыл для себя людей, которых мне трудно назвать людьми. Но, раз уж я о них знаю, это медийные личности. Они критиковали фильм. Некоторые критиковали фильм за низкую историческую достоверность, выкопав некоторые нелицеприятные факты. К этому можно относится спокойно — вменяемый человек понимает, что только безучастная ко всему камера кинохроники может просто зафиксировать все именно так, как было. Увы, но очевидец и участник событий, да еще через столько лет, не может быть столь же беспристрастен. Да и видит боец только тот малый кусочек боя, что у него прямо перед глазами. Со временем и этим воспоминаниям все меньше веры. Мы не властны над своей памятью, мы постоянно её изменяем, это доказанный научный факт. Поэтому эта книга и позиционируется мной именно как художественная — я не только не уверен, что все было именно так, я уверен что все было сильно иначе. Источники противоречат друг другу в деталях. Иногда называются разные имена, и наоборот, для одного и того же имени находится сразу два человека — полные тезки, воевавшие и погибшие примерно в это же время, примерно в этих местах. В описании о подвиге Вернигоренко фигурирует именно «самоходка», хотя у немцев не было на тот момент самоходок с курсовыми пулеметами. Возможно это была бронемашина, или вовсе рожденный в недрах ремонтных мастерских 6-й танковой мутант, трудно сказать. Я обхожу эти детали стороной. Любое произведение о Войне, особенно о той Войне, фильм или картина — это о людях. А люди это всегда то, что остается между сухими фактами.
Мы, люди современные, и наши дети, имеем четкие шаблоны, что значит рассказать «о людях». В критике «28 панфиловцев» это проявилось особенно ярко. К счастью, откровенных подонков среди критикующих было исчезающе мало, что заметно укрепило мою веру в человечество. Но многие люди критиковали фильм о панфиловцах за… Низкий драматизм. Например, не раскрыты характеры героев. Недостаточно показали их прошлое, семью. Я не хочу перечислять все претензии. Но все же, в рамках своей книги, я хочу сказать несколько слов, свое личное мнение.
У каждого солдата Великой Отечественной Войны была своя жизнь. Свои радости и беды, любовь, чувства, надежды. В отличии от большинства активных участников современных войн, да и немецких солдат на той войне, советские люди не выбирали войну. Напротив, они искренне хотели мира. У них были большие планы на жизнь, и большое, светлое, прекрасное будущее. Именно поколение тех, кто сражался с немецким фашизмом, создадут немыслимые, невиданные до того вещи — массовую и бесплатную медицину, образование, искоренят привычный до того для России голод, бедность. Они были детьми другой эпохи, сытная еда каждый день для большинства людей была качественным скачком в уровне жизни. Показательно, что самое трудное оказалось обеспечить кров и еду для большинства. Такие, кажущиеся нам очевидными и естественными, потребности. Это показательно с исторической точки зрения — труднее всего построить продуктивный механизм власти. И уже этот механизм, хоть и с разным коэффициентом успешности будет и организовывать питание для голодающих, и борьбу с бандитизмом, и даже строить космодромы. Но на секунду отложите в сторону ваши мысли, а попытайтесь понять большинство населения той России. Им, простым людям, жить стало лучше. Это простой и очевидный факт, который постоянно забалтывают и замывливают передергиваниями. И люди не просто стали жить лучше. Впервые они уверенно шагали в будущее. И шагали как победители, именно они, родившиеся бесправными крестьянами и рабочими, которых можно было бить и даже убивать, за свою жизнь не только изменили социальный уклад и победили в страшной Войне. Ведь это именно они запустили в космос первый спутник в 1957-м году, а уже в 1961-м нашу планету со стороны увидел первый человек. Они смело шагали за грань неизведанного и их мечты о колонизации Луны к 1980-му, а Марса к 2000-му году, вовсе не были так уж недостижимы. Сохрани СССР себя в 1960−1970-х, то с такими темпами развития космической программы, это было бы попросту неизбежно. Они жаждали жить, умели жить, и хотели жить.
Есть некоторый навязанный СМИ образ советского государства, выстроенный в мрачносерых тонах, с НКВДшниками, ГУЛАГами и серым бетоном проглядывающим через снег. И этот образ лаконично прекрасен. И, как часто и бывает с яркими и запоминающимися художественными образами, имеет мало отношения к реальности. Предвоенный СССР — страна в которой хотелось жить. Это не преувеличение и не агитка. То, как сами люди воспринимали свою страну, можно увидеть в тех же художественных образах современников, и это, например, залитые светом города и села из «12 стульев» Ильфа и Петрова. Авторы этой едкой сатиры на советский строй, кстати, бывали в Америке, и сделали весьма нелицеприятные сравнения. Многие могут не знать, но довоенный СССР не был закрытой страной. По отечественным данным, в 1923–1933 гг. в тяжелой промышленности СССР было заключено 170 договоров техпомощи: 73 с германскими компаниями, 59 с американскими, 11 с французскими, 9 со шведскими и 18 — с фирмами из других стран. Только американских рабочих и инженеров в СССР работало около 50 тысяч одномоментно. Также и граждане СССР, вполне могли выехать за границу. Воспользовались этой возможностью далеко не все. Если у тебя не было капитала, который можно национализировать, то твои перспективы жизни в СССР были довольно оптимистичны. Будущее в той же Америке, на тот момент (это время Великой Депрессии), было весьма туманно. Из СССР не уезжали рабочие, не уезжали врачи, не уезжали ученые и инженеры.
Еще раз — подавляющее большинство людей перед войной стали жить лучше, и чувствовали, что у них есть будущее. Хотя для нас довоенный СССР из детских повестей Гайдара, с вооруженными бродячими бандами и хищными стаями беспризорников, наверно показался бы очень страшным местом.
Поэтому, будьте осторожны, любые жуткие цифры которые вам приводят, всегда нужно вписывать в исторический контекст, а не натягивать на современность. И этот контекст постоянно меняется. Мы по инерции мышления ассоциируем упаднический, поздний СССР, со всем периодом советской власти. Но яркий, радостный СССР 1930-х (по самоощущениям самих его граждан), с вполне себе еще капиталистическим строем, был совсем не похож на себя мрачный, разрушенный, послевоенный. В сытые и пузатые 1960-е СССР был больше похож на современную Россию, чем довоенный. И так далее — мир постоянно меняется. Изменения неизбежны.
Для меня недавним открытием стало то, что средняя археологическая культура живет 180 лет. После этого, на место условной «культуры погребальных ям» приходит «культура боевых топоров» — меняется керамика, украшения, оружие, даже места расселения. Это, кстати, ответ на вопросы вроде таких как «что случилось с жителями большинства древних городов, от Аркаима до Трои» — мир изменился и они ушли.
Все, что вы сможете вспомнить про Древнюю Грецию, от философии, демократии, войны с персами и вплоть до появления Александра Македонского — все эти сотни имен, идей, мифов о богах и Атлантидах, все что только осталось после Древних Греков в широком доступе — все укладывается примерно в 180 лет.