По русским обычаям, только пожарища
На русской земле раскидав позади,
На наших глазах умирали товарищи,
По-русски рубаху рванув на груди.
Нас пули с тобою пока еще милуют.
Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,
Я все-таки горд был за самую милую,
За горькую землю, где я родился,
За то, что на ней умереть мне завещано,
Что русская мать нас на свет родила,
Что, в бой провожая нас, русская женщина
По-русски три раза меня обняла.
Константин Симонов, 1941 г.
* * *
— Обошли…
— Отрезали…
— Окружили…
— Немецкие танки в тылу…
Именно такие, полные ужаса, выкрики или сухие доклады хмурых разведчиков разбросаны по мемуарам, советским кинофильмам и интервью с ветеранами. Люди пережившие войну не любят акцентироваться на неприятных моментах, но каждый из таких криков мог стать началом конца подразделения. Вызвать хаос и панику. Стать предвестником страшных испытаний и потерь.
Только в 1943-м году, советские части и соединения под Харьковом массово показали себя куда более устойчивыми к окружениям. Солдаты и командиры дрались в окружениях и полуокружениях, пробивались к своим, не отходили без приказа.
Самое главное, не паниковали. Но не все. Люди не штампованные детали. Каждый человек, он ведь сложный, многогранный, со своими личными и особенными мыслями и понятиями. А уж то, как по разному сойдутся эти грани в множестве других личностей боевого коллектива, и получится ли мощная боевая машина, дело неочевидное. Советская пехота была неоднородна, некоторые свежесформированные части, особенно без опыта боев в наступлении, могли обратиться в бегство уже после слухов о немецких танках в их тылу.
Честно сказать, их можно было понять.
Котел, или на немецком kessel — жаргонный термин способа ведения боевых действий, стоивший нам миллионов жизней наших предков. Наши англоязычные союзники называли это «карман» — «pocket». И это действительно то, чего стоило бояться. И особенно ярко ужас «котлов» явился миру в 1941-м году, в СССР.
Военные в мемуарах редко касались этой темы — им все и так было очевидно. В фильмах и книгах про войну, об окружениях 1941-го тоже было мало, а если и было, то повествование обычно акцентировалось на выходе из окружения. Неудивительно что в «святые 90-е», помимо всего прочего, масштабные окружения 1941-го стали предметом спекуляций и инсинуаций.
Я долго подбирал эмоционально нейтральные термины, оцените.
Итак, человек от современной войны далекий, я решил выяснить, что же это такое — котел. И неожиданно, это оказалось на удивление трудно. Во первых, на ютубе все ролики про «окружение» рассказывают почему-то про круг общения и почему его надо немедленно менять, а во-вторых, вообще трудно рассказать человеку часть сложного взаимосвязанного понятия, если он не имеет хотя бы азов. Это как попытаться объяснить умножение человеку, который не знает… Который не знает слов, например.
Но, как оказалось, я не мог найти лучшего времени — после открытия документов военных лет, так называемой «архивной революции» в РФ, и одновременно оцифровки и возможности доступа к документам немецкой стороны, историки и энтузиасты могут порадовать любопытного исследователя огромным материалом.
Ну что же, давайте, разбираться, что такое немецкие «котлы». Все началось, разумеется, еще до войны. В советское время, да и после, и историки и просто люди были склонны сильно переоценивать профессионализм немецких генералов. Документы захваченных немецких архивов заставляют думать, что это мнение не вполне заслуженно. Думаю, скоро начнут выходить разгромные лекции по немецким мемуарам. Так вот, я, как думаю и многие, считал совершенно искренне, что блицкриг и, в частности, так называемое «сражение на окружение» — изобретение немецких генералов. Или уж, по крайней мере они именно те, кто превратил сырую теорию в по немецки строгую и четкую практическую инструкцию.
Как водится, все было сильно сложнее.
Начнем с того, что само авторство идеи войны с быстрыми прорывами механизированными соединениями оспаривают друг у друга… Ну примерно все. Больше того, практически у каждой из заметных враждующих стран был военный теоретик, который хоть раз по этому поводу высказывался. Самый известный «автор идеи», пожалуй Де Голль — перед войной он выпустил брошюрку со своими соображениями по поводу использования крупных моторизованных соединений, с которой Гудериан все и содрал. Это если верить Де Голлю, конечно.
Самые неизвестные «авторы идеи» — ряд советских военачальников, которые теоретизировали на эту тему в различных трудах перед войной.
Как мы можем оценить ретроспективно, на самом деле идея буквально носилась в воздухе.
Но воплотить все эти наработки в жизнь смогла именно Германия. Как?
На самом деле, как я часто вижу в средневековье, в основном потому, что использовала то, что есть под рукой. Но по полной.
Я уже упоминал артиллерийские тягачи, но хочу акцентировать — ни одно воюющее государство, кроме Германии, не выпускало столь хорошо отработанные многоцелевые и очень сложные в конструктивном исполнении и в эксплуатации полугусеничные машины. Кстати, я встречал упоминание, что дескать саму идею артиллерийского тягача подарило немцам советское командование, заказав в 1930-х разработку такой машины у одной из германских машиностроительных фирм. Но покупать её оказалось слишком дорого, и воспользовались чертежами уже нацисты, что и стоило нам миллионов жизней. Это пример передергивания. У немцев была целая линейка артиллерийских тягачей:
1-тонный — ведущая фирма «Демаг АГ», со-производители: «Адлер», «Бюссинг-НАГ», «За-урер», «МИАГ», «МВК», «МНН-Ганновер»;
3-тонный — ведущая фирма «Ганза-Ллойд-Голиф АГ», сопроизводители: «Ганомаг», «Адлер», «Ауто-Унион», «Шкода», «Рогд»;
5-тонный — ведущая фирма «Бюссинг-НАГ», сопроизводители: «Даймлер-Бенц», «Краусс-Маффей», «Ргада»;
8-тонный — ведущая фирма «Краусс-Маф-фей», сопроизводители: «Даймлер-Бенц», «Бюс-синг-НАГ», «Ганза-Ллойд», «Бреда», «Заурер»;
12-тонный — ведущая фирма «Даймлер-Бенц», сопроизводители: «Краусс-Маффей»;
18-тонный — ведущая фирма «Фамо», со производители: «Фомаг», «Та1га» (газвания фирм транскрибированы, как в источнике).
И тот, который разрабатывался для советской армии, не входит даже в тройку самых массовых.
Конечно, наши части пытались найти альтернативный ответ, но увы, это им не удавалось. На фото советская дивизионная пушка с подбитым лендизовским М3 «Стюарт», который выполнял функции артиллерийского тягача.
Все эти артиллерийские полугусеничные тягачи были разработаны в Германии еще в начале 1930-х, и остались не у дел. Слишком сложные в производстве и эксплуатации, слишком дорогие — продать эти или аналогичные машины разработанные в Англии и Франции, фирмам их разработавшим, так и не удалось. Вернее, удалось, но только немецким фирмам, и уже нацистам. По той простой причине, что стремительно накачиваемый деньгами вермахт закупал примерно все. Тут то и пригодились лежащие в закромах чертежи.
Как водится, первый блин был комом. И я говорю о аннексии Чехии в марте 1939. Гитлер ввел немецкие войска на территорию другого государства и захватил его практически не встречая сопротивления. Это считалось легкой победой — и таковой и была. А учитывая экономическую значимость Чехии, это была еще и вкусная добыча. На фоне всей этой радости, как-то потерялись кучи проблем, вскрывшихся во время движения немецких войск по территории, пусть и пассивного, но противника.
Как и предполагалось, слишком сложная техника — не только артиллерийские тягачи, но и танки, и грузовики — начала массово выходить из строя. А еще офицеры оказались недостаточно квалифицированы — элементарно могли заблудиться. Моторизованные части немцев за пару дней марша потеряли половину только танками — отстали, поломались, заблудились.