— Не за что, — он нахмурился. — Будь осторожнее с Пазузу. Вам троим нужно работать сообща.
— Мы так и сделаем.
Он резко повернулся, длинная красная коса раскачивалась у его поясницы.
— Мне пора… или я могу чем — то еще тебе помочь?
— Вообще-то, да, — Ари быстро шагнула к нему, и он вздрогнул, заставляя ее застыть. Боль пронзила ее от его реакции, но она подавила эмоции, не пустив их на лицо и в голос. — Асмодеус приходит в мои сны. Я не знаю, почему. Это тревожит меня.
Красный помрачнел и напряженно кивнул.
— Я узнаю об этом, — и без прощания он пропал в перипатосе, оставив Ари еще более одинокой, чем когда — либо.
7
Танцы с великанами
Визит к Ари был удивительно болезненным.
Красный утомленно вздохнул. Она была так похожа на Салу. Боль от этого напоминания о любимой смешалась с виной. Ему стоило лучше заботиться об Ари без Салы, а теперь Ари не интересовала и своего отца, и верность Азазилу не могла оправдать расстояние между ним и девочкой.
Думая об этом, Красный оказался во дворце отца впервые за недели. Он шагал по холодным коридорам, едва замечал склоненные головы шайтанов, которых проходил. Он пришел во дворец ради Ари. Асмодеус приходил во сны Ари. Плохо. Внимание первого лейтенанта султана всегда было плохим.
Красному нужно было понять причину визитов и отговорить Асмодеуса от игры с ней. Это не было бы проблемой, но Азазил вмешался.
Шайтан, приведший его к отцу, постучал в двойные двери гостевого зала Азазила. Двери резко открылись, и шайтан пропал из виду. Красный заглянул в искусно украшенную комнату, его отец Азазил сидел в черном кожаном кресле.
Асмодеус стоял рядом с ним у пустого камина.
— Сын, — ухмыльнулся Азазил. — Что привело тебя ко мне в этот погожий летний день?
Осень близилась к концу в царстве людей, лето началось на горе Каф. Красному и джиннам было все равно, они почти не ощущали изменения температуры.
— Прошло много недель, отец. Я думал проведать тебя, — он прошел в комнату и кивнул Асмодеусу, а потом сел напротив Азазила.
Его отец вскинул бровь.
— Уже перестал скорбеть по маленькой ифритке? Сала, да?
Не слушая султана, Красный посмотрел на бесстрастного Асмодеуса.
— Есть новости о братьях?
Асмодеус оскалился.
— Решимость Белого короля в поисках тела Лилиф неутомима. Но результата нет. Твои братья, Теневой и Сверкающий, открыто присоединились к делу.
— Не удивительно. Их верность была известна веками, — пробормотал Красный и посмотрел на Азазила. — Они не приблизились к ее обнаружению?
Он скривился.
— Конечно, нет. Ему помогают идиоты, — Азазил вздохнул. — Должен признать, мне было скучно. Я думаю бросить подсказку, чтобы стало веселее.
— Отец, ты же шутишь? — Красный был потрясен. Он не мог понять, когда его отец был серьезен.
Он рассмеялся от выражения лица сына.
— Конечно. Мне скучно, но я не дурак. Я поищу, чем еще себя развлечь.
Через миг тишины Красный сказал:
— Кстати, — он посмотрел на Асмодеуса, — почему ты посещаешь сны Ари Джонсон?
Красному не нравилось, как заблестели глаза лейтенанта от ее имени. Совсем не нравилось.
— Я просто узнаю ее.
— Зачем?
— Потому что хочу, — его губы дрогнули, лицо было недовольным. — Она довольно милая. Красивое лицо, потрясающее тело. Думаю, она была бы хорошим дополнением к моему гарему.
Красный не впервые захотел защитить ее, как отец, и его кровь стала горячей от мысли, что Асмодеус будет рядом с дочерью Салы.
— Она не для тебя, Асмодеус. Она принадлежит другому. Оставь ее.
— Тихо, сын, — посмеивался Азазил. — Не мешай Асмодеусу веселиться. Эта девочка теперь для нас ничего не значит. Пусть делает, что хочет.
Стиснув зубы, Красный повернулся к отцу и напрягся от его взгляда. Тон Азазила был игривым, но не глаза. Он приказывал оставить Асмодеуса с его игрой с Ари. Мысленно проклиная обоих, Красный смог только кивнуть.
Ари устроилась в руках Джея и боялась, что не сможет уснуть. Это была ночь перед боем с Гулой и Пазузу, и хотя Джей старался отвлечь ее, когда он уснул, обвив ее руками, Ари все еще не сомкнула глаз.
Она лежала часами, смотрела во тьму, все внутри нервно трепетало. А потом, словно ее веки уже не могли терпеть, они закрылись, и Ари погрузилась в сон…
— Наконец — то. Ты долго.
Ари развернулась на знакомый голос и напряглась.
Асмодеус.
Она снова была в его убежище и в белом платье, которое ему нравилось.