— Ари снова спрашивала о тебе, — тихо сказал ему брат, встав рядом с ним. Они стояли вместе на белом балконе стильного дома Красного в Санторини. Богатые жители занимали традиционную греческую деревню — знаменитости и бизнесмены — и тут уже не было тихо, как когда — то. Красный знал, что вызывал любопытство. Что все поглядывали на самый большой дом, на кристальные воды Эгена и на красноволосого и синеволосого мужчин.
Красному было плевать на их интерес.
Он пришел сюда за одним.
Быть ближе к любимой.
Сала любила навещать его здесь. Она любила красоту воды, контрастирующей с белыми стенами домов. Ей нравилось, как в безоблачный теплый день небо встречалось с водой, и не было ясно, где проходит граница между ними. Она говорила, небо и вода были как ее любовь к нему — она не знала, где это началось и где закончится.
Они были двумя половинками целого.
Агония охватила Красного. Он вспоминал, как рассеивал ее пепел над водой у своего дома. Красивое лицо его любимой вспыхнуло перед ним, и от слов Стеклянного оно стало лицом дочери его любимой.
Он встряхнулся, взглянул на Стеклянного, что смотрел на воду.
— Я удивлен. После того, как я дал Чарли изумруд, я ожидал, что она будет злиться на меня.
Стеклянный пожал плечами. Красный заметил, что Стеклянный был в смертной одежде — джинсы и футболка — и он не удивился перемене.
— Думаю, она понимает, что так ты защищал его. Ты не знал мальчика достаточно, чтобы понимать, как он опасен. А Ари… она кажется напуганной. Может, мы что — то упускаем.
Красный подавил тревогу, посмотрел на наряд Стеклянного.
— Может, если бы ты не был отвлечен юным джиннаем, ты бы знал.
Он пронзил Красного взглядом.
— Не впутывай его.
Новая тревога колола его. Стеклянный сблизился с Треем, и Красный боялся, что это плохо кончится, как с Тамиром века назад. Тамир был единственным, кого Стеклянный любил, и их мать убила его перед всеми. С тех пор Стеклянный не интересовался мужчинами, помимо секса. До этих пор.
— Красный… что насчет Ари?
Он мысленно вздохнул и повернулся к воде. Но он не мог встретиться с Ари, ведь она была так похожа на Салу. Его гнев остыл, и он понял, что не мог винить Ари в произошедшем. Сала глупо прыгнула в ситуацию, не так ее поняв, и сорвалась при виде Ари в руках Белого. И ее глупость оставила его и Ари без нее.
Ари.
Красный нахмурился, пытаясь не замечать растущую отцовскую тревогу и стыд — он бросил ее на пару месяцев, но она ему и не принадлежала.
Он решил озвучить другую свою тревогу.
— Мальчик состарится и умрет. Что тогда?
Стеклянный прислонился к стене лицом к нему. Он терпеливо вглядывался.
— Есть способы обойти это.
Красный отпрянул в потрясении. Ощутил страх. Страх, что его брат, его единственный друг, думает сделать себя таким уязвимым.
— Ты не посмеешь.
Его брат опечалился, но время и целебные свойства того, в чем Красный видел любовь, притупили грусть. Только не любовь.
— Я не с Тамиром из — за Лилиф, но ее тут больше нет. Никто не посмеет убить нас. Никому не хватит сил. Трей будет бессмертным и защищенным.
Красный потрясенно покачал головой.
— И ты отдашь ради этого часть себя.
— Я не потеряю его. Не как Тамира.
— Но ты любил Тамира.
Брат уставился на него.
Красный вздохнул, закрыл глаза, тревога усилилась вдесятеро.
— Но ты с ним меньше двух месяцев.
— Ты полюбил Салу с первого взгляда.
Спорить с ним было бесполезно.
Стеклянный не влюблялся легко. Если он говорил, что любил Трея, так и было. И Красный, к сожалению, верил ему. Ему стоило понять, когда он встретил Трея, что он привлечет внимание Стеклянного. Юноша был харизматичным, полным жизни. Он был во многом как Тамир. И он сиял энергией и светом, как Тамир, и Стеклянный искал этот свет для успокоения своей души, против его тьмы.
Но то, что предлагал Стеклянный, было поступком, который потом не обратить.
— Обдумай это дольше, брат.
— Хорошо.
Стало тихо, и они вместе смотрели на неподвижную воду. Красный не знал, хотел ли его брат такую жизнь, как спокойные воды Эгена сегодня. Но нет. На горизонте всегда была катастрофа. До этого катастрофой был его брат, Белый король. Это длилось веками. Он хотел ненавидеть его. Часть его так и делала. Но их связь королей, связь, что удерживала их и мир, не давала ненависти вырасти в нечто, похожее на месть. Он не мог заставить Белого заплатить за убийство Салы, но Красный мог убедиться, что Белый не получит того, что хотел.