— ЭМБЕР!
Я остановилась на середине гребка.
— Эмбер!
Повернув голову, я увидела темную фигуру, перегнувшуюся через забор.
Фостер.
— Чего ты хочешь? — спросила я безучастно.
— Можешь подойти?
Пошел ты, придурок.
— Едва ли?
— Послушай, я не могу долго задерживаться. Мои родители все еще здесь... но Джи много спрашивала про тебя, после того как мы виделись сегодня, и я хотел узнать, может она могла бы провести с тобой один вечер на этой неделе?
— Не думаю, что это хорошая идея. — Меня снедало чувство вины, но я не могла находиться рядом с кем-то вроде Фостера.
— Почему?
— Потому что я обладаю очень хорошим слухом. Ты сказал, что мы едва знаем друг друга, а это ложь. Я не общаюсь с людьми, которым слишком стыдно как следует представить меня своим родителям.
По другую сторону забора воцарилась тишина.
Мои боль и гнев нарастали, поэтому, не обращая на него внимания, я поплыла.
Несколько минут спустя я вскрикнула из-за всплеска воды на другом конце бассейна. Обернувшись, я увидела, как ко мне плывет Фостер.
Какого черта?
Я попятилась от него.
— Что ты делаешь?
Выражение его лица было угрюмым.
— Извиняюсь.
Нахмурившись, я покачала головой, благодарная, что он остановился до того, как мы соприкоснулись.
— Ты не можешь извиниться за один из важнейших недостатков в характере. Ты явно считаешь, что важно, в какой семье родился человек, а я нет. Я не могу дружить или общаться с кем-то, кто мог бы подумать, что я достойна меньшего, из-за того, что собой представляет или не представляет моя семья. К тому времени, как ты доживешь до моих лет, Фостер, ты поймешь, что ничего из этого не имеет значения.
В его великолепных глазах вспыхнуло отчаяние, когда он подплыл ко мне.
Как я поняла, на нем были только боксеры.
Меня обдало жаром, я возненавидела свое влечение к нему как никогда сильно.
— Я уже знаю, что эта хрень не важна. Правда. Но у меня сложные отношения с семьей. Однако, — он приблизился, — это не дает мне права так относиться к тебе. — Его взгляд смягчился от раскаяния. — Я причинил боль тебе и Джи... Ты ни при чем.
Сбитая с толку, я отвела взгляд.
— Я...что ты хочешь от меня?
— Тебе лучше не знать.
У меня перехватило дыхание от его хриплого ответа, и я, наконец, посмотрела на него.
Я видела его желание, оно омрачало выражение его лица, его черты напряглись.
— Фостер...
Вдруг он обхватил меня за затылок и притянул к себе по воде, так чтобы я столкнулась с его крепким телом, его рот обрушился на мой. Фостер простонал, эта вибрация пробудила мое возбуждение, как и руки на моем теле, и пальцы, играющие с сосками, скользящие вниз по животу и устремляющиеся к пространству между ног. Его поцелуй стал жестче: требовательнее и отчаяннее. Мы тяжело дышали друг другу в рот, отказываясь прервать поцелуй, как будто боялись, что никогда больше на него не решимся.
Почувствовав, как его возбужденный член упирается мне в живот, я потеряла самообладание. Упоительное, необычайно сильное, непристойное возбуждение как по щелчку возникло между бедер. Мое желание лишь возросло, когда рука Фостера скользнула вверх по моей талии, коснулась моей тяжелой груди и остановилась у тесемки бикини. Он прервал поцелуй и отстранился всего на пару сантиметров, чтобы встретиться со мной взглядом. Его губы опухли от моего поцелуя, глаза потемнели и в них тлели греховные угольки.
Он потянул за веревочки бикини, я ахнула, когда мокрый материал упал в воду, обнажая меня его взору.
— Господи, черт, — простонал Фостер. — Господи, черт возьми, ты такая красивая. Такая сексуальная. — Он обхватил мою обнаженную грудь, меня окатило волной желания. Я прогнулась в спине, соски затвердели на холодном воздухе, а грудь отяжелела, когда Фостер большими пальцами прикоснулся к самым чувствительным местам.
Затем он приподнял мою правую грудь и наклонил голову, его рот оказался на мне.
Я потянулась к бортику бассейна, чтобы сохранить равновесие и изо всех сил пыталась сдержать крик удовольствия.
— Фостер, мы не можем...ах...— Он пососал сильнее, вызывая у меня между ног вспышки желания. — Не здесь. Кто угодно может увидеть нас.
Это именно то, что потребовалось, чтобы привести его в чувство.
Фостер поднял голову, но прильнул к моему телу, прижатому к стенке бассейна.
Он дрожал напротив меня.
Затем снова поцеловал.
Сильно, с жадностью, как и когда он сжимал и ласкал мою грудь, как будто ничего не мог с собой поделать. Наконец, он оторвался от моего рта, его щеки покрытые щетиной оцарапали мою кожу, когда он прошептал мне на ухо:
— Это далеко не конец.
После этого он отступил и с впечатляющей скоростью пересек бассейн.
Мои пальцы дрожали, когда я схватилась за завязки бикини и попыталась прикрыться. Фостер вылез из бассейна, боксеры обтягивали идеальные мышцы на его заднице. Он бросил на меня через плечо таинственный многообещающий взгляд, затем наклонился и подобрал одежду.
— Черт. Возьми, — пробормотала я, дотрагиваясь до опухших, как от укусов пчел, губ.
Мы два совершенно разных человека, которые не заведут постоянных отношений... но это не означало, что мы не могли позволить себе немного веселья в нерабочее время.
Да, теперь, когда я попробовала его на вкус... это далеко не конец.
Глава 6
Это счастливая случайность. По крайней мере, именно этим он оправдывал себя, паркуясь рядом с салоном и магазином Эмбер.
Он уставился на вывеску СПА:
«Дом Бонетов».
Затем перевел взгляд на магазин:
«Дзен-убежище Эмбер».
Он улыбнулся ее чувству юмора, у него участился пульс.
Из всех возможных мест, где бы он мог быть в этот день, Фостер оказался здесь. Кольт назначил встречу с парнем, который продавал кое-какую недвижимость у береговой линии. К сожалению, сам Кольт страдал от тяжелого пищевого отравления, после вчерашнего тестирования образцов у их свадебного кейтеринга. Его не только всю ночь рвало, но теперь ему с Джейд предстояло найти новую фирму для поставки еды.
А Фостер обязался подменить его на встречах.
На следующий день после того, как он чуть не трахнул Эмбер Бонет в ее бассейне.
Это явно счастливая случайность.
Джорджи находилась в школе, ему не было смысла возвращаться в город, чтобы через полчаса выехать обратно домой, с целью успеть к приезду Джи... Так что имея в распоряжении немного времени, он обнаружил, что направляется к Эмбер.
Несмотря на то, что он знал, что это вероятнее всего ужасная идея. Но он не мог избавиться от ее вкуса во рту. Фостер не сомневался, что если не получит ее, то ему никогда снова не удастся сосредоточиться на чем бы то ни было.
Войдя в магазин Эмбер, он остановился, к своему разочарованию обнаружив за стойкой женщину с длинными черными волосами. Она смотрела на него, нахмурив брови.