— Ты в порядке?
Хотелось сказать, что мне нужно больше шампанского, но последнее, что я должна была сделать, так это напиться на глазах бывшего на предсвадебном обеде сестры.
Можно ли его вообще отнести к бывшему?
Считаются ли пять недель чертовски фантастического секса отношениями?
В ответ сердце часто забилось.
Я открыла рот, чтобы уверить ее, что все в порядке, но меня прервал звон столового прибора о бокал. Джейд повернула голову налево, я последовала ее примеру и отпрянула назад в кресле, когда поняла, что Фостер встал, чтобы обратиться к гостям.
О боже, нам надо было подготовить речь шафера и свидетельницы и на предсвадебный обед тоже? Меня окатило волной паники.
— Эмм, мое сегодняшнее выступление не запланировано.
О, слава богу.
— Но Кольт позволил захватить вечеринку.
Что?
По комнате пронесся шепот замешательства.
— О чем он говорит? — прошептала я.
Джейд покачала головой, она выглядела сбитой с толку, как и я.
А потом Фостер повернулся и посмотрел прямо на меня.
Выражение его лица было открытым, умоляющим и нежным.
Черт. Возьми.
— Несколько месяцев назад, на вечеринке Кольта и Джейд по случаю помолвки, я встретил женщину, которая выбила у меня почву из-под ног. Я оказался к этому совсем не готов и не знал, как с этим справиться, поэтому повел себя с ней непростительно грубо.
Слезы потрясения заблестели в моих глазах, и я услышала, как сестра вздыхает от удивления.
— Я не верил в судьбу. — Выглядя по-мальчишески неуверенно, он пожал плечами. — Пока не встретил тебя, Эмбер. Пока не купил дом рядом с твоим, даже не зная этого. Словно сама вселенная захотела, чтобы мы оказались вместе.
— Фостер, — прошептала я.
— И каким-то образом, поскольку ты представляешь собой чертово чудо и такая добрая, — от эмоций его глаза увлажнились, — ты не только простила меня, за то, что я был придурком, — комната заполнилась смехом, но я ни на кого не обращала внимания кроме него, — но и взяла под свое крылышко мою дочь и помогла нам в действительно тяжелый момент в жизни. — Он отошел от своего стула, пытаясь добраться до меня, я вскинула голову, чтобы встретиться с его пристальным взглядом. — Эмбер Бонет, я знаю, что не заслуживаю тебя. Ты невероятная, умная, добрая, забавная, любящая и внимательная, и не сомневаюсь, что где-то там тебя ждет кто-то равный тебе. Но я эгоистичный ублюдок, потому что лишь при мысли позволить ему заполучить тебя, у меня как будто сердце из груди вырывают. И этот парень, кем бы он ни был, возможно и заслуживает тебя... но я могу пообещать тебе, — Фостер стал на колено передо мной и взял мою руку, — могу пообещать, что ни один мужчина не будет любить тебя сильнее, чем я и не будет стараться лучше, чем я, чтобы доказать это. Пожалуйста, прости за то, что я был слепым дураком.
Я не могла дышать.
Фостер Дарвин только что высказался перед всеми этими людьми, включая его родителей.
— Позволь мне загладить вину, — настаивал он, в его темных глазах плескался ужас. — Я не дам тебе повода пожалеть об этом. Я люблю тебя.
— Хорошо.
Он широко распахнул глаза.
— Хорошо? Да?
Я улыбнулась, чертова боль в груди ослабла.
— Да. Но тебе придется много пресмыкаться, мистер.
Фостер широко улыбнулся и, встав, притянул к себе в объятия. Он так крепко сжал меня, что я едва могла дышать.
— Что угодно, что угодно. — Он поцеловал меня в висок, потом в щеку и губы.
Фостер прервал долгий, глубокий, жадный поцелуй только когда до нас донеслись раздавшиеся в комнате радостные возгласы.
Щеки пылали, я рассмеялась, немного смущенная публичным проявлением чувств. Комната, практически заполненная незнакомцами, праздновала наше воссоединение.
Ну... не вся комната.
Они прождали несколько часов, пока не разъехались гости. Мы ощущали на себе их взгляд остаток вечера, но они так и не подошли. Я была напряжена. Фостер продолжал нашептывать мне на ухо слова поддержки. После того, как я согласилась дать ему второй шанс, мужчина не переставал прикасаться ко мне. Он извинился перед Джейд за то, что испортил им празднование, но старшая сестра была искренне рада за нас.
— Начинается, — пробормотал Кольт.
Ушли все, кроме нас четверых и Дарвинов.
Кольт взял Джейд под руку и повел к выходу, кивнув по пути Дарвинам.
Хватка Фостера на мне стала крепче.
— Все будет хорошо, — пообещал он.
Но я не испытывала такой уверенности. Часть меня еще не до конца доверяла Фостеру. Когда выражение его лица стало решительным, я поняла, что он почувствовал это.
— Однажды, ты никогда не будешь сомневаться во мне, — поклялся он.
Когда к нам подошли Мэдлин и Эдвард, я сжала его руку и глубоко вдохнула. Мать Фостера выглядела обеспокоенной, между тем как Эдвард был явно в ярости.
— Что все это значит? — Эдвард указал на нас жестом.
— Думаю, слова здесь излишни. — Фостер прижал меня поближе к себе. — Я люблю Эмбер. Мы начинаем совместную жизнь.
Оу, ничего себе. Слышать, как он снова это говорит...
— Ты ведь не серьезно? — Эдвард тяжело вздохнул, его пристальный взгляд обратился ко мне. — Послушай, я уверен, что ты совершенно очаровательна. Но привязывать к себе моего сына невероятно эгоистично...
— Пап.
— Нет. Она выслушает это. Тебе сколько? Тридцать с хвостиком?
— Тридцать шесть.
Он фыркнул.
— На одиннадцать лет старше моего сына. Как вы будете смотреться, когда тебе будет пятьдесят, а ему не исполнится и сорока?
— Плевать. Я люблю ее.
— Я разговариваю с Эмбер. — И он завладел моим вниманием, подстегивая мою неуверенность. Мои собственные переживания. — Вы с Фостером из разных миров. Ты будешь мешать им с Джорджи жить так, как они привыкли.
— Это полная чушь, папа.
— Фостер, — предостерегла Мэдлин.
— Нет, я не буду стоять тут и слушать, как вы унижаете женщину, которую я люблю.
— А что насчет детей? — усмехнулся Эдвард, не обращая внимания на сына. — Разве ты не хочешь еще детей? У женщины в тридцать шесть лучшие годы позади.
Вот оно.
В этот момент пелена гнева застлала мой взор.
— Лучшие годы позади? — Я отступила от Фостера, разгорячившись от ярости. — Неприятно шокировать вас, пребывающего в девятнадцатом веке, мистер Дарвин, но женщины рожают после тридцати гораздо легче, чем сто лет назад. Не исключено, что мы заведем детей. А вот ваше участие в нашей жизни под вопросом. Ваш сын — мужчина. Отец. Пришло время увидеть это.
Фостер вновь прижал меня к себе.
— Эмбер права. Таково наше решение. Без каких-либо оговорок. Я люблю ее. Джорджи любит ее. Нет ничего, что вы бы могли сказать, чтобы изменить это.
— Я лишу тебя наследства.
Жестокие, резкие слова рассекли воздух.
— Сделай это, — ответил Фостер без колебаний. — Я сам по себе успешный человек. Мне не нужны твои деньги. Или твое благословение. Это было бы приятно, но оно не обязательно. — Он перевел взгляд на мать. — Я думал, что как мои родители вы будете счастливы, если я буду счастлив.