Она шагала к ним в еще одном из тех длинных воздушных платьев, облегавшем ее изгибы, но прятавшем ноги, которые как он вчера обнаружил, были длинными и чертовски фантастическими.
— Я опаздываю на работу, — сказал она, подчеркнуто игнорируя его.
— Ты собираешься на работу?
— Позвонила Мишель. У Саши температура, поэтому я велела ей отправиться домой. Я подменю ее.
— Мишель номер три в салоне Эмбер, — Селесте почему-то захотелось сообщить ему об этом. — Я номер два, но воскресенье мой обязательный выходной. — Она посмотрела на сестру, прищурив глаза. — Правильно?
Эмбер скорчила рожицу.
— Не переживай. Сегодня ты не потребуешься. Так в чем дело? Мне нужно идти.
Она все еще не обращала на него внимания.
Это начинало бесить. Хоть он и знал, что заслужил такое поведение.
— У Фостера небольшая проблема. Его новая няня уволилась раньше, чем приступила к обязанностям, и ему надо, чтобы кто-то был здесь по утрам, собирал Джорджи в школу и отвозил ее домой после занятий. У тебя есть возможность организовать свои встречи так, чтобы они проходили в первой половине дня, и я подумала, что ты могла бы забирать Джорджи из школы и следить за ней в магазине. — Она указала на Фостера, который разозлился из-за того, что не понял, какой оборот принимает разговор. — Фостер может забирать ее оттуда.
— В этом нет необходимости.
Взгляд Эмбер метнулся к нему. Она изучала его, он в свою очередь не мог понять выражение ее лица.
— Я могу этим заняться, — наконец произнесла она.
— Уверен, что ты бы не знала, что делать с пятилеткой.
— Почему? Потому что я одинокая, бездетная тридцатишестилетняя женщина, а следовательно, у меня нет материнского инстинкта?
Ее защитная реакция разозлила его:
— Не говори за меня.
— Эй. — Селеста протянула между ними руки, хоть для этого имелся забор, а в ее вопрошающем взгляде читалось любопытство. — Успокойтесь. За Джорджи должен кто-то приглядывать. Кто-то ответственный. Нет никого более подходящего, чем Эмбер. Когда наши родители погибли, она бросила колледж, чтобы присматривать за мной и Луной, и до этого она всегда помогала им с нами.
Его кольнуло чувство вины. Он забыл, что они потеряли родителей в юности. И он не знал, что Эмбер бросила колледж, чтобы заботиться о сестрах.
Это больше, чем он сделал для Джи.
— Я правда не возражаю. — Смягчившись, Эмбер перевела взгляд на его плечо. — Она милый ребенок.
Кольт поручился за Эмбер. Он считал, что она потрясающая.
Но все же:
— Я бы предпочел, чтобы она не болталась в твоем магазине.
Эмбер скрестила руки на груди.
— Почему? Как ты думаешь, что там?
Он пожал плечами.
— Оккультная чушь, паранормальная ерунда, которая встревожит моего ребенка.
Она поморщилась.
— Я продаю свечи, украшения, кристаллы, коврики для йоги и книги по медитации.
Ааа.
— Тебе стоит задуматься о том, чтобы заглянуть туда. Медитация помогает вынимать большие палки из маленьких задниц.
Селеста поперхнулась, хрипло рассмеявшись. Она перевела извиняющийся взгляд округлившихся глаз на Фостера.
Он сердито посмотрел сначала на нее, потом на ее сестру.
— Я действительно не хочу, чтобы дочь находилась рядом к кем-то, кто так выражается.
Но он был бы не против попробовать на вкус губы, с которых сорвались эти слова.
Совсем не против.
Горячо и влажно.
Черт.
Он вновь посмотрел через плечо, чтобы проверить Джи, но и также, чтобы они не увидели страсть на его лице. Как могла привлекать женщина, которая его постоянно оскорбляла? Должно быть, с ним что-то не так.
— Ой, смирись Дарвин. — Голос Эмбер вынудил его развернуться. — Я могу присматривать за Джи пока ты не найдешь кого-нибудь постоянного. Подумай об этом. Ты знаешь, где меня найти. Теперь, мне и правда нужно идти.
Раздраженный, но все еще горящий желанием, Фостер наблюдал, как она неторопливо уходит.
Селеста прочистила горло, тем самым возвращая к себе внимание.
Она склонила голову на бок и изучала его, ее глаза светились понимающим блеском.
— Ох. Хорошо, — ухмыльнулась она.
Что бы это значило?
— Так... ты собираешься согласиться на предложение Эмбер?
— Я подумаю. — Он развернулся и направился к Джи, желая, чтобы его пульс стал медленнее.
Глава 3
Я люблю плавать по ночам. Это хорошая привычка, потому что я также люблю поесть. Плавание и йога отличный вид физической активности, но мне никогда не стать одной из тех худых, атлетичных женщин, которые великолепно выглядят в любой одежде. Меня это не беспокоило. Потребовалось дожить до тридцати лет, чтобы смириться с этим и позволить себе довольствоваться своим телом и его изгибами, что принесло невероятное умиротворение.
Женщины тратили слишком много эмоциональных сил, переживая о весе. Если бы я могла запатентовать формулу своего пофигистического отношения к этому, то не брала за нее деньги, а распространяла бесплатно, чтобы все женщины в мире стали счастливыми и могли увидеть красоту в себе, как это уже сделали любящие их люди.
Я оттолкнулась ногами от стенки бассейна, направившись к противоположной стороне, и увидела движение во дворе. Поняв, что там возвышается чья-то крупная фигура, вздрогнула и остановилась. Держась на плаву посередине бассейна, я наблюдала за тем, как высокий мужчина вышел на свет.
Фостер.
— Прости, если напугал тебя. — Он присел на корточки, сфокусировав на мне напряженный взгляд темных глаз.
Несмотря на неприязнь к нему, его приход заинтересовал. Подплыв к Фостеру, я замерла у кромки бассейна и посмотрела вверх.
— Что ты здесь делаешь?
— Я увидел, как ты плаваешь. — Через плечо он показал большим пальцем в сторону своего дома.
Проследив взглядом за жестом, я увидела, что в хозяйской спальне, окнами выходящей на двор, горит свет. Всю жизнь мы жили по соседству с Коуисами. Они были лет на двадцать старше моих родителей, к тому моменту как папа с мамой начали заводить детей, их уже пошли в колледж. К нашему большому сожалению, они решили переехать в дом поменьше во Флориде и выставили на продажу этот. Странно жить без них по соседству.
А еще страннее, что туда переехал Дарвин.
— Я хотел узнать в силе ли твое предложение?
Вспомнив опрометчивое предложение приглядеть за Джорджи, часть меня хотела отказаться. Но потом перед глазами возник утренний образ Джорджи, сидевшей на садовом диване и смотревшей на отца большими грустными глазами. И я вспомнила, что мама бросила ее. Пока он снова не открыл рот, я забыла об отталкивающем характере Фостера и разглядела в нем отца, нуждавшегося в помощи с его малышкой. Не секрет, что он относился ко мне с презрением, поэтому то, что он пришел принять мое предложение, крайне удивляло.
Подплыв к лестнице, я вышла из воды. Я и не думала, о том, что не одета, пока не подошла к Фостеру. Он медленно встал в полный рост, его взгляд блуждал по моему телу.