Извини, совещание затянулось, только выхожу из офиса. Пожалуйста, не могла бы ты отвести Джорджи на ужин. Фостер.
Я вздохнула. Как чертовски официально.
Я написала ему ответ.
Без проблем.
Боясь снова поссориться с папой Джорджи, я все еще была немногословной с ним. Вскочив со стула, схватила сумочку и позвала Джорджи:
— Эй, милая, твой папа задерживается, поэтому мы поужинаем без него.
Она подошла ко мне.
— Он вернется домой?
Я нахмурилась.
— Конечно. Он только что вышел из офиса, а до города ехать полтора часа, поэтому мы все здесь закроем и поедим. Как тебе «У Пенни»?
Теперь настала ее очередь хмуро посмотреть на меня.
— Ты никогда не была в «Закусочной у Пенни»?
Джорджи покачала головой.
— Тебе нравятся куриные наггетсы? А молочные коктейли?
Ее глаза загорелись, вызывая у меня улыбку.
— Приму это за положительный ответ. — Я протянула ей руку. — «У Пенни» —лучшее место в городе, где можно заказать куриные наггетсы и молочные коктейли.
Пока я ела знаменитый, восхитительный чизбургер от Пенни, Джорджи обмакнула наггетс в кетчуп и оглядела закусочную, рассматривая других посетителей. Нам повезло заполучить столик, поскольку с весны по лето в город съезжались туристы. Но я знала Джеральдину — главную официантку в «Закусочная у Пенни», и она нашла нам небольшой столик в глубине зала.
Заметив, что взгляд Джорджи остановился на чем-то конкретном, я проследила за ним и напряглась. Мама и ее дочь (примерно одного возраста с Джорджи) сидели в кабинке, на противоположной стороне устроились два мальчика постарше. Мать и дочь склонили головы друг к другу и над чем-то хихикали.
В груди заныло при виде уязвимости, показавшейся на лице Джорджи.
Она была слишком юной, чтобы испытывать такие ужасные эмоции.
Боже, как же хотелось придушить ее мать.
— Ты в порядке, дорогая?
Ее губки дрожали, когда она отвечала:
— Дженна Грин сказала, что мамочки не уходят, как ушла моя. Дженна сказала, что я, наверное, очень не нравилась мамочке, раз она уехала в Парииз.
Ох ты ж, это удар под дых.
Дженна Грин та еще паршивка. Я наклонилась над столом.
— Это не правда, милая.
— Но мамочка уехала.
— Из-за работы. Очень важной работы. — Я не знала правда ли это, но если честно, не считала, что существовала более важная работа, чем быть матерью. Насколько я понимала, это сделка, которую вы заключали с Вселенной, как только у вас рождался ребенок.
— Дженна Грин сказала, что ее мамочка сказала, что быть мамой и есть важная работа и что моя мамочка не любила меня, потому что решила, что Парииз важнее, чем я. — На глаза Джорджи набежали слезы и она того и гляди собиралась разреветься.
Мать Дженны Грин попала в мой черный список.
Я быстро помахала Джеральдин.
— Отлучимся в туалет, мы не уходим.
— Конечно, Эм. Я пригляжу за вещами.
— Спасибо. — Я встала и подхватила Джорджи, прежде чем она успела запротестовать. Она была тяжелее, чем выглядела, поэтому пришлось переложить ее на бедро. Я испытала благодарность за то, что она обвила мою шею руками и позволила отвести ее в уборную. Закрыв за собой дверь, я аккуратно опустила Джорджи на ноги. Заметив пролившиеся слезы, я присела на ее уровне и крепко обняла. Она обхватила меня ручками. Чувствуя, как она дрожит и, слыша ее тихие всхлипы, я сдерживала собственные слезы. Этот ангелочек стремительно очаровал меня.
Через некоторое время, я отстранила Джорджи, порылась в сумочке в поисках платка и вытерла ее щеки.
— Дорогая, мама любит тебя, — сказала я ей, уверенная, что это должно было быть правдой. — Ей просто было необходимо поступить так и она знает, как сильно ты любишь папу, поэтому решила, что будет здорово, если ты проведешь с ним больше времени. — Не следовало врать пятилетнему ребенку. Я знала. Но я не могла позволить ей считать, что ее мама не любила ее. — И твой папа так рад, что ты с ним.
К моему удивлению, она также не выглядела уверенной в этом.
Несмотря на противоречивое отношение к Фостеру, я не сомневалась, что он любил своего ребенка.
Но, тем не менее, казалось, что из-за отказа ее матери от опеки, Джорджи преисполнилась неуверенностью, которую не должен испытывать ни один ребенок.
Настало время поговорить с Фостером.
Вернувшись за наш столик после разговора в уборной, Джорджи потеряла аппетит, поэтому мы отправились домой. Вскоре прибыл Фостер. Оставив Джорджи в гостиной (которую дизайнеры очевидно преобразили за ночь) смотреть мультики, я, попросив о разговоре наедине, последовала за Фостером в его кабинет.
Когда я закрыла за нами двойные двери, Фостер прислонился к массивному антикварному столу и скрестил руки на груди. В последние дни он не брился, его волосы выглядели так, словно он взъерошил их, а в глазах читалась усталость, из-за которой он казался старше своих двадцати пяти лет.
Двадцать пять.
Когда я была в этом возрасте, ему было всего четырнадцать.
Я содрогнулась.
Не думай об этом.
— Что такое? Джи в порядке?
Я рассказала ему об инциденте в закусочной.
Повернувшись к книжной полке, Фостер выругался. Когда он стиснул зубы, на его подбородке дрогнули мускулы.
— Извини, если я сказала ей что-то не то.
— Что еще ты могла сказать, — ответил он хриплым от волнения голосом.
Я вздохнула.
— Я говорю тебе об этом, потому что очевидно, что ты должен об этом знать, но также еще и потому, что у меня сложилось четкое впечатление — Джорджи не уверена, что ты рад тому, что она живет с тобой.
Не веря своим ушам, он уставился на меня.
— Что?
— Ей пять, она невероятно умна и восприимчива для своего возраста. Не имеет значения, что мы говорим, она по праву чувствует себя брошенной мамой. Из-за этого она стала неуверенной. Тебе придется выложиться на полную катушку, чтобы заставить ее почувствовать себя желанной.
Фостер продолжал сердито смотреть.
Поэтому я пододвинулась поближе.
— Я знаю, что ты работаешь в городе и стараешься как можно быстрее добраться до дома. Понимаю, что ты, скорее всего, будешь работать по ночам. Но вот мой совет — Джорджи нужна стабильность. Ей нужно, чтобы ты проводил с ней вечера, пока она бодрствует и также ты нужен ей по выходным. Не занятой...и без... — Я неопределенно помахала рукой, вспоминая великолепную рыжеволосую девушку, с которой он был на вечеринке, — непостоянных женщин.
— Закончила?
От его тона у меня напряглась спина.
Фостер оттолкнулся от стола и направился ко мне. Я заставила себя стоять на месте.
— Кем ты себя возомнила, пытаясь научить меня быть отцом для моей дочери?
— Я не пытаюсь учить тебя. Это был совет.
— И намек на то, что я не просто отец, который не обращает внимания на ребенка, но и приводит домой незнакомок.