— Скоро мы доберемся до Бермудских островов, Джулия. Ты и вправду хочешь отправиться в Англию? Разве ты еще не поняла, что тебя влечет ко мне так же неудержимо, как меня — к тебе?
Джулия окаменела. Почувствовав это, Дерек перестал ласкать ее, напряженно ожидая ответа.
— Да, я отправлюсь в Англию, Дерек. Я покривила бы душой, заявив, что твои объятия не доставляют мне никакой радости. Это не так. Я наслаждаюсь ими. Я пыталась сопротивляться, но…
— Об этом мне известно. — Он негромко усмехнулся, перекатился на спину и заложил руки за голову. — Всю ночь я ждал, когда ты станешь сама собой. Придя сюда, я обнаружил, что ты ждешь меня — обнаженная, нетерпеливая, как я и надеялся.
Джулия думала о том, как соблазнительно выглядит Дерек в серовато-розовых предрассветных сумерках. Его тело блестело от пота. Пальцы Джулии подрагивали от желания дотронуться до этой могучей груди, но она удержалась.
— Дерек, ты великолепный любовник. С тобой я совсем позабыла про стыд и наслаждалась каждой минутой, проведенной вместе, но вскоре этому придет конец. Иначе и быть не может. Я не могу исполнить твою просьбу.
Он приподнял бровь, и по огонькам в черных глазах и по подрагиванию мускула на щеке Джулия поняла, что он недоволен.
— Какую просьбу?
— Стать твоей любовницей, — просто ответила Джулия и зашарила рукой под сбившимся в ком одеялом, разыскивая ночную рубашку. Поспешно одевшись, она встряхнула головой, рассыпая волосы по плечам, и попыталась завязать тесемки воротника на шее. — Я не хочу быть ничьей любовницей, Дерек.
Он презрительно фыркнул:
— Этой участи тебе все равно не миновать. Выйдя замуж за Вирджила Оутса, ты станешь его любовницей. Ты же сама понимаешь, что ваш брак не будет браком в истинном смысле этого слова.
— По крайней мере по закону я буду считаться его женой. Это обеспечит мне надежное положение, которого я никогда не буду иметь с тобой.
Дерек глубоко и раздраженно вздохнул:
— Ох уж эти женщины! По сути дела, все вы проститутки, только одни требуют от мужчин денег, а другие — обручального кольца. Неудивительно, что и ты ничем не отличаешься от них.
Джулией мгновенно овладел гнев, но она превозмогла его и заговорила спокойным и ровным голосом:
— Когда-нибудь ты влюбишься, Дерек, и захочешь дать женщине то, что Вирджил пообещал мне. Неужели и свою жену тыбудешь считать проституткой?
Дерек уставился на нее как на помешанную.
— Я никогда не женюсь, Джулия. У меня уже есть жена — море. У меня было множество женщин, но о браке я даже не помышлял.
— А ты когда-нибудь любил? — настойчиво допытывалась Джулия.
Дерек задумался и покачал головой:
— Пожалуй, нет. Впрочем, женщины в моей постели менялись слишком быстро.
После минутной паузы он взглянул на Джулию из-под опущенных густых ресниц, которые так нравились ей. От этого странного, пристального взгляда ей стало неловко. Встав босыми ногами на дощатый пол, Джулия нервозно пробормотала, что Дереку пора идти.
— Вскоре станет совсем светло. Тебя могут увидеть. Ты же сам говорил — матросы просыпаются с рассветом.
Он продолжал загадочно и испытующе смотреть на нее, и Джулия невольно поежилась. Наконец почти нехотя Дерек поднялся и начал одеваться. Джулия отошла к иллюминатору и засмотрелась на море. Она знала, что, едва взойдет солнце, волны станут лазурными и засияют в ослепительных лучах. Она любила море и часто думала о том, сколько тайн хранится в его глубинах. Об этом она могла размышлять часами.
Внезапно что-то привлекло ее внимание. Отдаленный предмет с неопределенными очертаниями постепенно приближался. Видимо, туман сыграл с ней злую шутку. Джулия не могла разглядеть необычный предмет, но предполагала, что здесь, в открытом море, им может быть только корабль.
— Дерек… — прошептала она, чувствуя, как от необъяснимого ужаса забилось сердце. — Дерек, кажется, там корабль…
— Корабль? — воскликнул он, позабыв, что его может услышать мать Джулии, спавшая в соседней каюте. Метнувшись к иллюминатору, он бесцеремонно оттеснил Джулию и прищурился, вглядываясь в густую дымку над поверхностью океана. — Где? Покажи мне. Может, тебе почудилось?
— Вон там. — Джулия придвинулась ближе и указала в том направлении, где заметила корабль. — Подожди минутку, туман скоро рассеется. Ну, теперь видишь? Если это не корабль, то, что же? А может, это земля? Бермудские острова? Что, если мы приблизились к ним раньше, чем ты рассчитывал… Дерек торопливо натянул брюки и. забыв про рубашку и сапоги, ринулся к двери.
— Нет, это не земля! — гаркнул он. — Это корабль, черт побери, и неизвестно еще, что за корабль…
Он распахнул дверь и столкнулся нос к носу с первым помощником, который как раз собирался постучать.
— Сэр, мы ищем вас, — забормотал Эдсел Гаррис, смутившись оттого, что капитан нашелся в каюте Джулии. — Мы заметили корабль, но разглядеть его флаг пока невозможно. Я приказал матросам готовиться к бою.
— Идем! — скомандовал Дерек, и они вдвоем побежали по коридору.
В этот миг дверь каюты, которую занимала мать Джулии, распахнулась. Ее заспанные глаза широко раскрылись при виде капитана, выходящего из каюты Джулии полуобнаженным.
— Что здесь… — растерянно начала она.
Не обращая на мать внимания, Джулия бросилась вслед за Дереком, позабыв, что на ней надета одна ночная рубашка.
— Дерек, в чем дело? Что случилось? Нам и прежде встречались корабли…
У трапа он обернулся. Его глаза были зловеще прищурены.
— Джулия, немедленно возвращайся в каюту и не выходи оттуда. Я же объяснил: нам неизвестно, что это за корабль. Мы можем попасть под обстрел. В этих водах встречаются суда северян, и если нас возьмут на абордаж, нам придется отвечать на уйму вопросов. А если выяснится, что «Ариан» прорвал блокаду, нам крышка. Ну, ступай к себе. Я зайду к тебе, когда освобожусь. — Только теперь он заметил мать Джулии. — Миссис Маршалл, вам тоже не следует покидать каюту. Если вы услышите стрельбу, ложитесь на пол.
С этими словами он взбежал по ступеням. Джулия торопливо вернулась к себе, чтобы одеться. Не хватало еще, чтобы янки, оказавшиеся на борту, застали ее в одной ночной рубашке!
Мать последовала за ней, но вместо того, чтобы ужаснуться предстоящему нападению на корабль, она была вне себя от ярости. Она прекрасно поняла, что означало пребывание капитана Арнхардта в каюте ее дочери, особенно в столь ранний час.
— Изволь объяснить, что здесь произошло! — крикнула она. Внезапно она увидела сапоги Дерека, валявшиеся возле кровати, его рубашку, висящую на стуле, и ошеломленно прошептала: — Джулия, не может быть! Неужели вы с капитаном… — Она замолчала, не в силах произнести роковые слова. Покраснев, Джулия принялась вынимать из сундука платье. Что она могла сказать? Отпираться было бессмысленно. Наконец она хрипло выговорила:
— Прости, что так получилось…
— А… я думала, ты ненавидишь его, — изумленно отозвалась мать. — Я никак не предполагала…
Джулия оделась и подошла к матери, растерянно присевшей на край кровати. Встав на колени, Джулия сжала в руках дрожащие руки матери и проговорила:
— Мама, поначалу я и вправду ненавидела его, но он оказался таким нежным и ласковым… Ну, как объяснить, что произошло со мной? Я и сама толком ничего не понимаю, не могу описать. Да, я совершила ошибку, но ничего не могла с собой поделать.
— Боже милостивый! — Мать покачнулась — неужто ты влюблена в него? Прошу тебя, скажи, что это не так!
Прошло немало времени, прежде чем Джулия ответила:
— Об этом я не задумывалась. — Она сказала правду. В эту минуту ее сердце тревожно забилось. Неужели она любит его? Может, именно потому ее тело отзывается на ласки Дерека, а страсть мгновенно вспыхивает от его прикосновений?
Нет, это невозможно! Ведь он ясно дал ей понять: для него она всего-навсего женщина, способная удовлетворить его мужские потребности. Он никогда и ничего не обещал ей и если предлагал что-нибудь, то лишь унизительное положение любовницы. Он ничем не намекнул, что ей удастся завладеть его сердцем. Чувства, которые они испытывают, — страсть, похоть, наслаждение, и ничего более. Было бы глупо надеяться, что их совокупления приведут к чему-нибудь иному.