Харли втолкнул ее в узкое отверстие люка. В трюме было трудно дышать, от спертого воздуха ломило виски. Кожу царапала грубая мешковина, которой были обернуты тюки с хлопком. Харли тащил ее в глубь трюма.
— Мне нечем дышать! — прошептала Джулия, но в ответ он резко дернул ее за руку.
— Замолчи и побереги силы, — приказал он. — Неизвестно, сколько нам придется прятаться здесь. Чтобы не умереть с голоду, будем ловить и есть крыс. Но если ты передумала, прощайся с жизнью, — я не допущу, чтобы ты выдала меня.
Наконец они забились в самую глубину трюма, заполненного тюками хлопка. Здесь было негде даже вытянуться, но Джулия только порадовалась этому. По крайней мере, это удержит Харли от насилия.
Харли явно нервничал.
— Хотел бы я видеть, каким станет лицо вашего капитана Айронхарта, когда он узнает, что вы помогали дезертиру!
Джулия вспыхнула от гнева:
— Когда я расскажу ему всю правду, он найдет вас и прикончит, как бешеную собаку! — прошипела она.
— Заткнись сейчас же, иначе я отрежу тебе язык. — Он угрожающе помолчал и продолжал срывающимся голосом: — Я слышал о том, что это не человек, а сам дьявол. Но от меня ему не спастись.
Злить Харли было опасно, и Джулия промолчала. Вдруг Харли сунул руку под юбку Джулии, и она попыталась отстраниться, но застыла, услышав доносящиеся из глубины трюма голоса.
— Куда, черт возьми, запропастился Джуниус? — раздраженно спрашивал кто-то. — Вот уж не думал, что он окажется дезертиром!
— Может, он просто выпил и завалился спать. Одно я знаю точно: если Айронхарт застанет его пьяным, Джуниусу несдобровать. Айронхарт ненавидит пьянчуг и дезертиров. Давай-ка сюда эту клетку. Скоро отплываем.
Послышался шум, перебранка, кудахтанье кур — кто-то переставлял штабеля клеток. Но вот шаги затихли вдалеке. Харли вновь полез под юбку Джулии.
Его опять прервали голоса — на этот раз кто-то перешептывался совсем рядом.
— Кажется, эти болваны наконец-то ушли. Сиди тихо, или я перережу тебе глотку.
Поднять руку в такой тесноте было трудно, но Джулии удалось зажать ладонью рот. Перед ее глазами возникла омерзительная картина: нож, вонзающийся в горло ничего не подозревающего часового, фонтан густой горячей крови, удивленно вытаращенные глаза и тяжелый стук упавшего на землю тела.
Корабль закачался сильнее — видимо, подняли якорь. Матросы возились в трюме, переставляя груз так, чтобы избежать крена. Джулия молилась о том, чтобы их поскорее обнаружили, но Харли забился так глубоко в трюм, что отыскать их убежище было нелегко.
Прошло немало времени, прежде чем шум в трюме стих. Джулия поняла, что Харли спит. Ее тоже клонило в сон, но недавние события все время вставали у нее перед глазами. Погрузившись в размышления, она даже не заметила, что корабль замедлил ход, и опомнилась лишь тогда, когда почувствовала, что он остановился.
В трюме вновь появились матросы. Харли по-прежнему спал, и Джулия молилась, чтобы голоса не разбудили его. Может быть, теперь их, наконец, обнаружат.
Тишину нарушил недовольный голос:
— До чего глупо терять время в Смитфилде на поиск «зайцев»! Лучше бы мы сразу прорвались через блокаду и доплыли до Гольфстрима.
— Само собой, — подтвердил второй голос. — Но власти требуют, чтобы все корабли, покидающие порт, останавливались здесь для осмотра трюмов.
Первый продолжал ворчать:
— Мы же заглядывали в каждую щель при погрузке, но ни разу никого не нашли!
— В том-то и дело, — ехидно отозвался второй. — Жаль мне беднягу Айронхарта: ему еще не удалось поймать ни единого беглеца!
Айронхарт! Услышав это имя, Джулия вздрогнула. Вскоре она увидит Дерека! Она отчетливо представляла себе, как окажется в объятиях сильных рук и прижмется к твердой, как камень, груди. Джулия вновь испытала ошеломляющее ощущение защищенности, которое возникало у нее рядом с Дереком.
Мужчины приближались.
Нож! Убив часового, Харли сунул нож в сапог. Если он проснется, он тотчас выхватит нож и убьет не только незнакомцев, но и Джулию, думая, что она выдала его. Значит, надо отобрать у него оружие, пока он спит.
Джулия попыталась повернуться к Харли, но неудобная поза не позволяла ей пошевелиться. Слегка согнув колени, она развернулась лицом к Харли, стараясь не разбудить его.
Грубая мешковина царапала ее лицо. Рукой она задела правый сапог Харли, слегка приподнялась, нащупала верх голенища и засунула пальцы внутрь. Но за голенищем ничего не было.
Харли шевельнулся, и Джулия замерла, затаив дыхание. Голоса слышались все ближе. Теперь Харли в любую минуту мог услышать их, проснуться, потянуться за ножом и обнаружить, что Джулия обыскивает его! Она осторожно запустила руку за голенище левого сапога, продвинулась чуть глубже и коснулась твердой рукоятки. Медленно и опасливо она принялась вытаскивать нож.
Наконец нож очутился у нее в руке. Так же осторожно Джулия начала пятиться, стараясь выпрямиться, и тут прямо над ней прозвучал хрипловатый голос:
— Давай посмотрим вот здесь. Похоже, зазор между этими тюками слишком велик…
Харли проснулся мгновенно и тут же сунул руку в сапог, но не нашел ножа и вцепился свободной рукой в волосы Джулии. От неожиданности она выронила оружие.
— Какого черта?.. — Харли был слишком удивлен, чтобы помнить об осторожности. Он дернул Джулию за волосы с такой силой, что она вскрикнула. — Что ты делаешь? Где нож?
— Сюда! Скорее! Там кто-то есть. Отодвинь-ка этот тюк. Матросы лихорадочно принялись за работу.
Пальцы Харли нащупали горло Джулии и сдавили его. Увидев перед собой матросов, он рявкнул:
— Не приближайтесь, или я убью ее! Задушу голыми руками!
Между раздвинутыми тюками образовалось свободное пространство, где Харли мог с легкостью согнуть руки и сильнее сжать горло Джулии. Некоторое время опешившие матросы смотрели на него широко открытыми глазами, но вдруг один из них крикнул:
— А нам какое дело! Мы прикончим вас обоих… —И он направил в лицо Харли дуло ружья.
Джулия поняла, что пришел ее последний час. Если Харли не задушит ее, тогда она погибнет от рук матросов. Перед глазами у нее все поплыло и заволоклось дымкой.
Прежде чем Джулию окутал черный непроглядный туман, она вспомнила о Майлсе, лишенном надежды на спасение.
Затем образ любимого лица исчез, вытесненный черными глазами, горящими гневом и желанием. Примирившись с неизбежной смертью, Джулия сожалела лишь о том, что ей не довелось еще раз оказаться в объятиях Дерека…
Глава 18
Сидя у маленького стола, небрежно скрестив руки на груди, Дерек не сводил глаз с Джулии. Ее принесли сюда в глубоком обмороке и положили на узкую койку. Ее одежда была перепачкана, волосы встрепаны, но Дереку она по-прежнему казалась самой прекрасной женщиной на свете.
Корабельный врач осмотрел Джулию и сказал, что пойманный беглец чуть не придушил ее. К счастью, он не довел дело до конца, и теперь Джулия могла очнуться в любую минуту. Дерек отказался от предложения врача привести Джулию в чувство нюхательными солями. Пусть выспится. Во время прорыва блокады разговаривать некогда, а в голове Дерека роились десятки вопросов. В первую очередь он хотел узнать, как Джулия попала на корабль, проникла в узкое пространство между тюками хлопка, и почему ее чуть не убил какой-то мерзавец.
Матросы, нашедшие Джулию, объяснили, что один из них, ловко владеющий ножом, метнул его в ногу неизвестного. Взревев от боли, тот отпустил Джулию. Завязалась драка, в которой он погиб. Труп тотчас выбросили за борт, на корм акулам. Джулию принесли в каюту Дерека.
Дерек не подал виду, что он знаком с Джулией, хотя ему было нелегко сохранить самообладание и скрыть тревогу. Последнее время он часто размышлял о судьбе Джулии и клялся себе, что как только война закончится, он отыщет ее, — конечно, если сам останется в живых.