Дерек выругался: проклятый туман вновь застилал ему глаза. Чтобы разобраться в этой чертовщине, требовалось прежде прояснить мысли.
— Вам помогла бежать Джулия? — спросил он у Майлса заплетающимся языком.
— Да. Но теперь она в опасности…
Это были последние слова, которые Дерек услышал прежде, чем со стуком уронил голову на стол. Ром наконец-то сделал свое дело.
Проснувшись, он обнаружил, что находится в незнакомой комнате, на чужой кровати, и слабо удивился: он не помнил, чтобы уходил из салуна вместе с женщиной. Которая же из них увела его — рыжая, плоская как доска, или пышногрудая блондинка? Дереку нравились обе, с каждой он переспал в прошлом, но вчера вечером он вовсе не стремился к подобным развлечениям.
Внезапно он увидел, что в комнате не один.
Двое вчерашних знакомых сидели за столом у окна, пристально наблюдая за Дереком. Постепенно он все вспомнил. Его рот был словно набит вязкой ватой, желудок зловеще урчал. Дереку казалось, что его вот-вот вырвет.
— Выпейте кофе, — предложил тощий, подходя к кровати с чашкой в костлявой руке. — Мы решили не будить вас. Вчера вы перебрали рома. Когда мы нашли вас, вы были уже невменяемы, и нам пришлось ждать.
Второй сухо заметил:
— Вчера нас предупредили, что к вам лучше не подходить. Может быть, теперь вам стало легче?
Дерек приподнялся на локте и с благодарностью принял кофе. Горячая жидкость приятно согревала пустой желудок. Пожалуй, он все-таки выживет. Сделав еще несколько глотков, Дерек выговорил:
— Я слушаю вас.
Майлс и Томас по очереди рассказали о злоключениях Джулии. Майлс заключил:
— Мы должны найти ее и спасти, потому обратились к вам. Нам известно, что вы видели ее последним.
— Да, — подхватил Томас. — От сообщников майора Фокса мне удалось узнать, что вы оставили ее в ричмондском борделе и что она извелась от ожидания.
— Ох уж эта Джулия! — улыбнулся Майлс. — Она всегда была нетерпеливой.
Дерек задумчиво поскреб пальцами подбородок. Значит, вот в чем дело! Джулия попала в беду из-за своего упрямства и решимости отделаться от него. Ради этого она связалась с шайкой янки.
— Она сама способна постоять за себя, — наконец произнес он. — Вам не о чем беспокоиться, Маршалл. Возвращайтесь в Саванну и забудьте о сестре. С ней ничего не случится.
Майлс недоверчиво уставился на него, а Томас вскочил и яростно крикнул:
— Как вы можете, Арнхардт? Вы только что узнали, что она вынуждена работать на янки потому, что считает Майлса пленником. Ей неизвестно, что Майлс давно сбежал.
— Это меня не касается. — Дерек сел, поискал сапоги и начал натягивать их. — Видите ли, — продолжал он, — мы с ней заключили сделку, и я поставил несколько условий. По условиям сделки Джулия должна была остаться со мной. В том, что с ней случилось, виновата только она. — И он добавил, зло поблескивая глазами: — По-моему, ей пришлась по душе роль мученицы.
Майлс метнулся к нему, но Томас почувствовал приближение вспышки и удержал друга. Дерек был слишком опасным соперником.
— Сукин сын! — выпалил Майлс. — Мерзавец! Как ты смеешь так говорить о моей сестре? Напрасно я надеялся на твою помощь. Ты сам использовал ее, как все остальные…
Томас с трудом удерживал Майлса: он и не подозревал, что при всей внешней слабости тот уже успел набраться сил.
— Это не выход, Майлс, — поспешно заявил Томас. — Успокойся. Пойдем отсюда. Мы разыщем ее сами.
— Ты спал с ней! — кричал Майлс Дереку, который только бесстрастно смотрел ему в лицо. — Признайся! Ты ничем не лучше других, всем вам нужно одно. Ублюдки, которых я убил, пытались изнасиловать ее, потому и сдохли. Я не хотел войны. Это клеймо я не заслужил. Я не предатель. Мне просто не нужна эта чертова война! Ты понимаешь? И Джулии она тоже ни к чему! Но нас втянули в нее. Ради меня Джулия готова на все, потому и поплатилась! Взгляни на меня — я превратился в тень, я не в силах помочь ей, вернуть долг. Я не сумею даже избить тебя за оскорбление…
Он обмяк в руках Томаса, продолжая надрывно всхлипывать. Несколько минут в комнате было тихо, слышался лишь плач Майлса. Внезапно Томас обернулся к Дереку и произнес:
— Он сказал правду. — И замолчал.
Майлс перестал рыдать и смотрел в окно, стыдясь своей вспышки.
Дерек оделся и со спокойной решимостью оглядел собеседников.
— Джентльмены, я внимательно выслушал вас, но остался при своем мнении. Насчет Джулии можете поступать, как вам вздумается, а я намерен уйти воевать. Я буду бороться за дело Юга до тех пор, пока не исчезнет надежда. Когда же надежды не останется, я буду молиться Богу, чтобы мне больше никогда не пришлось проливать кровь.
Он повернулся к двери, но Томас окликнул его:
— Как же вы намерены поступить? Вновь прорывать блокаду? Стало быть, вы не поможете нам найти Джулию?
Дерек глубоко вздохнул, расправив широкую грудь.
— Я сказал, что уйду воевать — по-своему. А что касается Джулии… она постоит за себя. Сейчас мне некогда играть в благородство и галопом мчаться на помощь.
Томас взял его за плечо, не давая уйти:
— Вы так и не ответили. Чем вы намерены заняться? Дерек устало обернулся:
— Я буду воевать так, как считаю нужным. Если хотите, можете присоединиться ко мне. — Открыв дверь, он вышел в коридор.
Томас повернулся к Майлсу:
— Что будем делать дальше? Думаешь, надо пойти следом за ним?
Майлс беспомощно пожал плечами:
— Можно еще раз попытаться уговорить его отправиться на поиски Джулии. Но одно я знаю точно: он отомстит янки, и я должен последовать его примеру. Мы едем с ним.
Они поспешно начали собираться, надеясь догнать Дерека.
Очутившись в коридоре, Дерек прислонился к выцветшим обоям, вытащил длинную тонкую манильскую сигару и прикурил ее. Майлс с Томасом догонят его — в этом Дерек не сомневался. Может быть, где-нибудь они встретятся с Джулией. А пока надо выяснить, что мучает его, чем можно утолить этот голод, но самое главное — заставить янки поплатиться за все.
Да, подтвердил внутренний голос, они поплатятся и за то, что сделали с Джулией.
Глава 29
Джулия давно потеряла счет времени. Дни ничем не отличались друг от друга, сливались в недели, терялись в памяти.
Гордон поселил ее в одном из самых фешенебельных отелей Ричмонда. Джулия не могла пожаловаться на недостаток удобств, однако комфорт давно утратил для нее значение.
Лютер сопровождал ее на прогулках, постоянно повторял, что она похудела, и уговаривал опустошать тарелки. Без Лютера ее жизнь стала бы невыносимой. Он продолжал одурманивать опиумом увлеченных Джулией конфедератов, чтобы не допустить насилия.
Он сам был влюблен в нее — Джулия давно поняла это. Много раз он пытался объясниться, но умолкал. Джулия была благодарна Лютеру за то, что он не стремился облечь свои чувства в слова. Он был верным, преданным другом, без которого жизнь Джулии наверняка превратилась бы в нескончаемый ад, и все же думать о любви ей не хотелось.
Любовь… Неужели она и вправду существует? Джулия горько улыбнулась. Конечно, она любила Майлса и искренне оплакивала его. Когда-то ей был небезразличен и Томас, но ненависть к его матери помешала им соединиться. Господи, как давно это было! Неужто когда-то она наслаждалась солнцем, теплом, летним ветром, ощущением счастья? Наверное, это было в другой жизни.
Мысли о Дереке неотступно преследовали ее. Оказаться бы вновь в сильных объятиях, уткнуться лицом в широкое плечо, испытать ошеломляющее чувство защищенности… Да, временами он пробуждал в ней негодование и вместе с тем помогал расцветать от счастья. Власть Дерека над ней была безгранична. Хотелось бы знать, как изменилась бы ее жизнь, если бы он сдержал обещание и вернулся! Но ведь он не раз повторял, что его единственная любовь — море, что ни одна женщина никогда не завладеет его сердцем. Он ничего не скрывал. Для него Джулия была мимолетным увлечением. Пресытившись ею, он скрылся за горизонтом.