Глава 37
Рен
Когда золотые двери Анадона отворились со скрипом, Рен, одетая в кожаный костюм, сидела верхом на самой быстрой лошади, к бедру она пристегнула Край Ночи.
Шен ехал рядом с ней. Король со стальным взглядом и мстительная королева, оба готовы к войне.
– Посмотри на нас: отправляемся в пустыню, чтобы найти твою сестру, – сказал он, когда они доскакали до лесов Эаны, – как в старые добрые времена.
Рен слабо усмехнулась.
– А ты не растерял чувство юмора.
– Ты знаешь, что остроумие – мое самое сильное оружие.
Рен было больно прощаться с Тором, но ему пришлось отправиться на север, чтобы присоединиться к принцессе Анике и командовать гевранской армией, которую Аларик обещал призвать в Эану. Рен надеялась, что это обещание останется в силе и она вскоре увидит Тора с подкреплением.
Несмотря на свою слабость, она настояла на том, чтобы ехать верхом без напарника. Она надеялась, что магия Края Ночи поддержит ее силы в пути по пустыне. Ну что хорошего в королеве, которая не может возглавить собственную армию?
«Лучше, чем королева, которая вообще не может ехать верхом», – возразил Шен, но она отмахнулась от него. Тея предложила ей немного подлечиться, наложить повязку на открытую рану, а еще Рен вымыли и накормили. Близость древнего меча Эаны и собственный адреналин Рен позаботились обо всем остальном. Пока что.
Прошло всего несколько часов с тех пор, как Рен вернулась в Анадон и известие о том, что ее сестра утонула, пронзило ее ужасной дрожью. Теперь вся гвардия Анадона была в сборе, она ехала позади нее в безупречной форме зеленого и золотого цвета, длинные мечи поблескивали у солдат на бедрах. Селеста ехала рядом с ними, возглавляя отряд ведьм, в который входили Кай, Брайони, Ровена и даже юная Тильда.
Тея тоже вызвалась пойти и сражаться, но от нее гораздо больше пользы в Анадоне. Рен не могла позволить себе оставить центр власти незащищенным, и Тея единственная, кому они с Розой доверяли править вместо них.
– Ты в порядке? – спросил Шен, когда они ехали между деревьями, держа курс на Керркальскую дорогу, а потом на беспокойные пески.
Когда они доберутся до пустыни, уже наступит ночь.
– Если почувствуешь слабость, дай знать.
Рен искоса посмотрела на него.
– Сигналом послужит мое падение с лошади и приземление лицом в песок.
– Отлично! Посмотрим, успею ли я поймать тебя до этого.
– Попытайся сохранить мое достоинство во время своей попытки.
– Вызов принят.
Дальше они ехали в молчании. Каждый мускул в теле Шена был напряжен. Рен знала, что он думает о Розе так же, как и она. Она надеялась, что они выбрали правильное направление и прибудут в Плачущий лес не слишком поздно.
Она не могла перестать думать и об Аларике, слабеющем короле, запертом в горах Мишник, пытающемся справиться с их проклятием без Рен, которая могла бы успокоить его боль. Правда этого похода в том, что Рен отправилась в него не только ради Розы, но и ради Аларика и ради себя. Предупреждение Виллы, как колокол, звенело у нее внутри. Она должна убить Онак до того, как проклятье убьет ее. Их судьбы балансировали на острие ножа войны – войны с древним могущественным существом.
– Ты уже покачиваешься, – голос Шена вырвал Рен из ее мыслей. Солнце уже село, а она и не почувствовала, как проходят часы. – Не хочешь притормозить?
– Нет, – ответила она и крепче сжала поводья, – важна каждая секунда.
Шен не стал спорить, но и беспокоиться не перестал.
– Поправь седло, Гринрок. Крепче обхвати коленями, чтобы, если ты все-таки свалишься, тебя не затоптали тысячи лошадей позади тебя.
Рен последовала его совету, привязав себя к седлу на случай, если заснет. Ее плечи болели, а голова кружилась. Она сжала свой меч, обращаясь с мольбой к первой ведьме.
– Дай мне сил, Эана. Помоги сразиться.
Вскоре Рен задремала, убаюканная успокаивающим стуком копыт и уверенностью лучшего друга рядом с ней, прокладывающего дальнейший путь.
Время от времени она ощущала руку Шена на своем плече, поправляющую ее в седле, или его ладонь на своей, крепче сжимающую поводья, но все же ее сон был глубоким, прерываемый лишь видениями Аларика, расхаживающего по сумрачным залам гор Мишник, он был не в состоянии заснуть от боли. Она не видела Розу; отсутствие сестры вызывало в ней пробирающую до костей тревогу. Проклятие подпитывалось этим, становясь с каждым часом все более жадным.
И во сне безжалостный стук в голове Рен не прекращался.
Вечер сгущался, окрашивая небо в янтарный и розовый цвет, затем в темно-бархатисто-синий. Когда Рен проснулась, ветер доносил песню дюн. Они пересекли пустыню, стук копыт затих до едва слышного шелеста. Она застонала, пытаясь размять шею.