Она закрыла глаза.
– Как ты себя чувствуешь?
– Мокрым!
– Я серьезно.
– Не знаю. – Кажется, он отошел. – Полагаю, не так уж и ужасно.
Рен обернулась, ища его в клубящемся тумане. Она последовала на его голос, пробираясь к выступу в задней части пещеры, пока ванна не стала такой глубокой, что ей пришлось идти на цыпочках. Аларик сидел на выступе скалы, вода доходила ему до груди, руками он уперся в камни позади себя. Серебряные кристаллы окружали его голову, словно корона. Он убрал мокрые волосы назад, открыв изящные черты лица.
– Перестань на меня пялиться, – сказал он.
– Я пялюсь на то, что позади тебя.
– Как скажешь, ведьма.
Рен попыталась высунуть язык, но лишь наглоталась воды. Она захлебнулась, пытаясь удержаться на цыпочках, но вода была так близко ко рту, что попала в рот.
Аларик ухмыльнулся, наблюдая за ней.
– Главная цель – не упасть.
– Я потрясающий пловец.
– Не похоже. – Он похлопал по месту рядом с собой. – Садись.
Рен подплыла к выступу не потому, что он велел ей, а потому, что руки и ноги начали уставать. Прилив эйфории, который она испытала, войдя в бассейн, исчез, и тело начало болеть. Вода, казалось, не исцеляла ее, а как будто подталкивала проклятие внутри нее, пробуждая его. У нее начала кружиться голова.
Она подтянулась к выступу.
Здесь было жарче, вода горячее. Пар между ними сгустился.
– Почему ты сидишь здесь? – спросила она, отжимая воду с волос.
Аларик наблюдал за ней сквозь туман, следя за ручейками, стекающими по ее плечам.
– Чтобы уединиться.
– От меня?
Он покачал головой.
– Ради нас.
Руки Рен замерли. Она посмотрела на Аларика и почувствовала, как ее охватывает странное спокойствие. Может быть, это пар так влиял, но она внезапно услышала ровный стук сердца в груди. Она выдохнула, долго, глубоко и медленно.
– Что ты имеешь в виду?
Он понизил голос.
– У меня слегка кружилась голова. Я подумал, что у тебя, возможно, тоже.
– Сначала мне было хорошо, – хмурясь, сказала Рен, – но потом… Не знаю, словно вода ухудшила мое состояние.
Аларик кивнул.
– А сейчас?
Рен запустила пальцы в волосы.
– Сейчас лучше. Запястье жжет не так сильно, как раньше. И голова перестала кружиться.
– У меня тоже.
Рен посмотрела по сторонам. Вода оставалась чистой.
– Как ты думаешь, это работает?
– Не знаю, – ответил Аларик, – возможно. Я уже не чувствую себя таким подавленным, как минуту назад.
Рен внимательнее посмотрела на него. Тени на его щеках казались не такими заметными, а глаза почему-то стали ярче – серебристые, как Вечные огни над ними.
– Теперь ты точно пялишься на меня.
– Теперь да, – согласилась она, – и ты выглядишь лучше.
– Я так же подумал о тебе.
– Все было так плохо?
– Да. Твои глаза… они потеряли свой… – Он нахмурился, пытаясь подобрать слово: – …свет.
Рен фыркнула.
– И ты была не настолько раздражающей, как обычно, – быстро добавил он. – Я уже начал скучать по твоему нервирующему самодовольству.
Рен обрызгала его.
– Самодовольный здесь только ты!
– Я? – Аларик облил ее. – Я просто пытался соответствовать тебе.
Она рассмеялась, и он присоединился к ней, звук эхом разнесся над бассейном.
Аларик отклонился и посмотрел в потолок.
– Расскажи мне что-нибудь. Ты хороша в этом.
– Я уже рассказала лучшие истории по дороге сюда.
– Это не может быть правдой. Ты полна историй.
– Откуда ты знаешь?
Он пожал плечами.
– Потому что ты жила не в замке. Тебя не растили принцессой. Тебя воспитывали стихии.
– И бабушка, – напомнила ему Рен.
– Она тоже своего рода стихия.
– Это все равно что расти в шторме, – улыбнулась Рен.
– Расскажи мне о шторме, Рен.
Так Рен и сделала. Час или больше они сидели рядом, позволяя пару лизать их кожу, пока они говорили о своем детстве. Аларик проводил время в горах Фоварр, охотился, ходил в походы, наблюдал, как его отец правит железной рукой. Рен поведала об Орте, о скалах, от которых огрубели ее ладони, когда ей было пять лет. Он попросил показать их, и она повиновалась. Они болтали, пересказывая истории, которые сделали их теми, кем они были: осторожными, умными, осмотрительными. О людях, которые их вырастили, и о тех, кого они потеряли.
Вода вокруг них оставалась прозрачной, и все же давно Рен не чувствовала себя отдельно от боли внутри. Она начала надеяться, что, возможно, целебная ванна подействовала и, хотя они и не могли этого видеть, проклятие рассеивалось.
– Теперь, когда ты рассказал мне обо всех тварях, которые пытались съесть тебя за эти годы, расскажи мне что-нибудь приятное, – попросила через некоторое время Рен. – Например, откуда тебе удалось заполучить эту крошечную частичку очарования.