— Мы рады, что ты жив, — ровно сказал Джерико.
— Говори за себя, — прорычал Сайлас.
Габриэль буркнул.
— Ближе к делу. Что случилось с Селестой?
— Я явно ранен. И совершенно измотан. Позвольте мне сначала заняться своими нуждами…
Габриэль подошел ближе, пока не оказался менее чем в футе от Хорна. Его терпение заканчивалось. Он стиснул зубы и заставил себя сохранять спокойствие.
— Почему она не с тобой?
— Я, определенно, не ее сторож. — Хорн надменно фыркнул. — Я не нес за нее никакой ответственности. Она неоднократно давала понять, что не хочет иметь со мной ничего общего.
Габриэлю захотелось схватить Хорна за воротник и встряхнуть. Он сжал руки в кулаки. Ему с трудом удалось сдержаться.
— Вы оба выскочили через южный вход прямо передо мной. Я прикрывал вас, чтобы вы могли сбежать. Вы были вместе.
Глаза Хорна настороженно перебегали с Габриэля на Джерико и Сайласа. Он воздел руки, молитвенно сжимая их. Прочистил горло.
— Мне очень жаль. Она не выжила.
— Нет, — сказала Уиллоу, делая шаг назад. — Нет.
Новость поразила Габриэля, как удар под дых. Селеста была из элиты, но ей удалось спастись и жить рядом с ними все эти месяцы, несмотря на ее нытье и жалобы. Она стала частью их группы, к лучшему или худшему.
Мысль, что после Надиры можно потерять кого-то еще, слишком тяжела. Он не хотел с этим мириться.
— Расскажи мне, что именно произошло.
Хорн нервно передернулся.
— Я ничего не мог сделать. Клянусь. Мы бежали, как могли, но в темноте и под дождем мы растерялись. Там появились крысы, их было слишком много. Мы забились в угол в переулке. Рядом стоял мусорный бак с закрытой крышкой. Я сказал Селесте забраться на него. У меня даже не было оружия. Я прыгнул перед ней, нанося удары ногами и руками, сколько мог. Она упала и… — Его голос прервался. Лицо исказилось, и Хорн закрыл глаза. — Я ничего не мог сделать. Ничего. Я едва спасся.
Габриэль резко выдохнул.
— Где она?
— Я… я хотел забрать ее с собой, но… она заражена. Это было слишком опасно.
Габриэль развернулся и зашагал через комнату. В нем разгорался гнев. Он не мог больше ни секунды находиться рядом с этим мерзким, корыстным засранцем. В его лице проглядывало беспокойство, какая-то тень, которую Габриэль не мог уловить. Но ему это не нравилось.
— Ты сделал все, что мог, — мягко сказал Мика. — Что сделано, то сделано. Тебе повезло, что ты вернулся.
Габриэль на мгновение встретился взглядом с Сайласом. Сайлас ничего не сказал. Он облокотился на стойку, засунув кулаки в карманы. Лицо его было невыразительной маской, глаза — твердыми как камни.
Габриэль с силой ударил ногой по каменному камину, но ничего не добился, только ушиб палец. Но осколок боли привел его в чувство. Ему казалось, что он лично потерял Селесту. Как будто он сделал недостаточно, чтобы защитить их всех. Что он не выполнил обещание, данное Надире. Что он подвел самого себя.
Засунув руку в карман, Габриэль нащупал мягкий квадратик ткани. Он обернулся к Джерико.
— Я заберу ее.
— Что? — удивился Хорн.
Амелия ничего не сказала, ее лицо застыло. Уиллоу и Финн уставились так, словно у него выросла вторая голова. Но их мнение не имело значения.
— Она заслуживает того, чтобы быть похороненной. Мы не можем оставить ее там гнить.
— Ее тело заражено, — проворчал Хорн.
— Это слишком опасно, — отозвался Джерико.
— Тебя убьют, — добавил Хорн. — И за что? Она уже мертва.
Все, что говорили Хорн и Джерико, правда. Его собственный разум нашептывал все причины, по которым это ужасная идея. Почему он должен рисковать собой ради представителя элиты, ради того, кому он даже не нравился?
Но это не имело значения. Все это не имело значения. Надира сделала бы это, будь она здесь. В мире насилия и хаоса нужно достойно оплакивать своих. Оставить ее тело на съедение крысам… это неправильно. Он должен найти Селесту. Это часть его покаяния. Габриэль чувствовал правильность такого поступка всеми фибрами души. Он напрягся.
— Позволь мне сделать это.
Джерико колебался.
— Она была одной из нас, — напомнила Уиллоу.
— Она права, — мягко заметил Мика. — Отпусти его.
Габриэль взглянул на брата, чувствуя облегчение от того, что тот его понял. Он сжал челюсти, мускулы на его щеке запульсировали.
— Дай мне двадцать четыре часа. Максимум сорок восемь.
Джерико наконец кивнул. Он провел пальцем по своему смартфлексу и изучил карту города.
— Мы не можем оставаться здесь, это слишком опасно. Нужно двигаться, причем делать это тихо и осторожно, перемещаясь от здания к зданию, если потребуется.