— Ой! — Финн вздрогнул под его руками, возвращая в реальность. Мика осторожно потянул Финна вперед и осмотрел его спину. — Выходного отверстия нет. Пуля все еще внутри тебя. Но, может, это и хорошо, пока что. Крови не так много. Пуля не задела крупные артерии.
Финн застонал.
— Так ты врач?
— Да, врач, — буркнула Уиллоу. — А теперь заткнись.
Амелия нависла над его плечом. Ее лицо было таким же бледным, как и окружающие их белые стены.
— Может, попробуем вытащить пулю?
— Мы только причиним еще больше вреда. — Мика оторвал полоски от самых чистых участков снятой с Финна футболки и протянул их Уиллоу. — Нам нужно продолжать давить на рану. Попробуем забинтовать, хорошо? Нужно прижать. Это может быть больно.
— Только не Уиллоу, — пробормотал Финн. — Она совсем не такая нежная, как… плюшевый медведь… или мягкое одеяло.
Мика опустился на пятки и озабоченно нахмурился.
— У него шок.
— Нет, он всегда такой. — Уиллоу обмотала ткань вокруг плеча Финна. — Перестань вести себя как ребенок, ты, большой тролль-переросток.
— Спасибо.
Уиллоу хмыкнула, осторожно расправляя ткань на Финне.
— Это был не комплимент.
— Ты не обидишься… если я приму его как комплимент?
— Тебе стоит поберечь силы и отдохнуть, — вмешался Мика. — Они тебе понадобятся позже. — Он снял свою куртку и накинул ее на грудь Финна. Нужно было согреть его. На самом деле Финну требовались антибиотики, больница и робот-хирург, но Мика ничего не мог с этим поделать.
Сайлас перестал бить кулаком по стене. Он повернулся лицом к ним, его руки безвольно повисли по бокам. Кровь капала с кончиков пальцев и попадала на белый пол.
— Он все равно умрет. Мы все умрем, так или иначе.
Уиллоу бросила на него грозный взгляд.
— Не очень-то помогает!
Бенджи начал плакать.
— Это правда, мистер Мика?
— Нет, — соврал Мика. — С Финном все будет хорошо.
— Темнее всего… перед рассветом, верно, сэр Бенджи? — Финну удалось улыбнуться Бенджи, даже сквозь стиснутые от боли зубы. — Мы — рыцари… запертые в подземелье драконьего логова. Все выглядит безнадежно… но мы найдем выход… если будем умны и храбры.
— Хорошо, — кивнул Бенджи, и его лицо немного просветлело.
Поморщившись, Финн осторожно прислонился к стене. Он откинул голову назад и закрыл глаза, его лицо вытянулось.
— К тому же… мы бывали в ситуациях и похуже.
— Правда? Когда? — пробормотала Уиллоу.
— Мне придется… пообщаться с тобой на эту тему.
Какая-то часть Мики хотела смеяться, безумно, вызывающе, сумасшедше. Другая часть его души жаждала сорваться и зарыдать. Он вспомнил слова Вирджинии Вульф: «Красота мира… имеет два края: один — смех, другой — страдание, разрывающие сердце на части». Это чистая правда. Он чувствовал себя так, словно расколот на части по самому центру. Эта жизнь была суровой и трагичной, но она вместе с тем оставалась прекрасной, и он любил ее. Несмотря ни на что, Мика любил жизнь.
Он не хотел умирать. Он не хотел, чтобы кто-то из них умер. Но даже если это случится, даже если эти темные, мучительные часы станут последними, которые он проведет на этой земле, оно того стоило. Они того стоили — его друзья, эти люди, о которых он заботился и любил.
Габриэль положил руку на плечо Мики. Это было первое их прикосновение со времен «Гранд Вояджера».
Мика не вздрогнул и не оттолкнул его. Он не знал, что должен или не должен чувствовать. Во всем его теле бурлили страх и горе, паника и ужас. Но это был его брат. Габриэль.
— Я здесь, — просто сказал Габриэль.
Слезы застилали Мике глаза.
— Я знаю.
— Не отказывайся от нас, брат.
Он чувствовал себя опустошенным. Неужели это конец? Неужели настал конец для всех них?
Но Мика не мог сдаться. Он не мог не верить, не любить, не надеяться.
— Я не буду.
Глава 24
Амелия
Тянулись часы ожидания. По ее ощущениям миновало уже несколько дней. Амелия не спала. Она не могла. Она не переставала дрожать. Обхватив себя руками, она пыталась согреться, не шевелиться, чтобы мозг не разлетелся на тысячи осколков.
Флуоресцентные лампы, встроенные в потолок, не выключались. Ослепительный свет жег ей глаза. Так проходил час за часом, и остальные наконец погрузились в изнуряющий, беспокойный сон. Все, кроме Амелии, Габриэля и Сайласа.
Амелия вытащила из-под рубашки браслет с шармом и сомкнула пальцы вокруг знакомой формы.
— Эй, — тихо позвала она. — Ты не спишь?
Сайлас хмыкнул. Он наконец-то перестал колотить кулаками по стене, успокоившись настолько, что смог развалиться рядом с Амелией. Его напряженное тело излучало горе, боль и ярость. На руках были синяки и кровь, плоть на костяшках пальцев содрана. Кровь запеклась на его щеке.