— Что ты имеешь в виду? Что ты знаешь о Поджигателях?
Но она не ответила. Рейвен вскочила на свой ховерборд и унеслась с поляны, проскочив между Сайласом и Хорном, которые смотрели ей вслед, словно на какое-то призрачное явление.
— Ты забыла своего пса, — раздраженно крикнул Сайлас.
— Он придет, когда захочет, — бросила Рейвен через плечо. Она ловко петляла между сумрачными громадами машин, домов и деревьев. Волк поднялся на ноги и молча последовал за ней. Так они и ушли.
— Хорошее избавление. — Сайлас посмотрел на огонь.
Уиллоу только рассмеялась.
Мика резко встал и пересек поляну, обойдя костер и остановившись перед ним.
Габриэль удивленно поднял глаза. За неделю, прошедшую с тех пор, как они покинули ферму «Свит-Крик», они почти не разговаривали. И хотя Мика уже не казался таким сердитым, между ними все еще оставалось глубокое напряжение, зияющая пропасть, которую Габриэль не знал, как преодолеть.
Он солгал Мике и предал его — предал брата, которого поклялся защищать столько лет назад, когда их мать умерла от рака, а отец исхудал от горя и Шелка. В то время, когда только они остались против всего мира.
Каждую ночь перед сном Габриэль повторял про себя слова, которые так хотел сказать и услышать в ответ: «Только мы. Всегда». Он не был настолько наивен, и не верил, что когда-нибудь снова услышит эти слова от своего брата. Но он все равно хранил их в своем сердце.
— Что такое? — спросил Габриэль.
— Я могу тебе доверять? — ответил Мика ровно, лицо его было напряжено, выражение не поддавалось прочтению.
— Да, — без колебаний ответил Габриэль. Он не мог ни на что надеяться. Он не позволял себе надеяться, верить… но сел прямее, сердце учащенно забилось.
Мика повернулся к Джерико, который стоял в полутьме, повернувшись к дому, но все еще прислушиваясь.
— Думаю, нам следует снять с него наручники.
Все замолчали, наблюдая за происходящим. Габриэль не двигался, не говорил. Какая-то часть его души боялась разрушить это заклинание, чем бы оно ни было. Что делал Мика? О чем он думает? Его лицо оставалось непостижимым, свет костра отражался в линзах очков.
Джерико потер свою квадратную, покрытую щетиной челюсть и долго смотрел на Мику. Он был широкоплечим и мускулистым, его смуглая кожа темновато поблескивала в свете костра. Джерико был жестким и бескомпромиссным, приверженцем правил, и именно поэтому Габриэль все еще находился в плену, закованный в наручники.
— Полагаешь, ему можно доверять?
Мика прочистил горло.
— Я думаю, он доказал это своими действиями. У него было много шансов сбежать, но он не стал. Он имел много возможностей выступить против любого из нас, но он этого не сделал. Он сражался вместе с нами.
— Чтобы сохранить свою жизнь, — проворчал Хорн.
Габриэль промолчал. Он не мог выступать. Это решение было не в его власти. Он стиснул зубы и ждал, хотя каждая косточка в его теле трепетала от темной энергии.
— И другие, — настаивал Мика. — Он чуть не погиб, спасая Амелию.
Сердце Габриэля сжалось. Он не умер, как должен был. Вместо него погибла Надира.
— Может быть, мы дадим ему шанс, — дружелюбно сказал Финн. Он запихнул в рот кусок крольчатины, затем оторвал еще один от кости, которая в его больших руках напоминала зубочистку.
— Он — Новый Патриот. — Уиллоу бросила на него колючий взгляд. — Террорист. Не забывай, что он сделал.
— Я не забываю, — тихо, но твердо сказал Мика. — Но мы идем в опасный город и не знаем, с чем столкнемся. Нам нужен каждый боец. А Габриэль умеет сражаться и защищать.
— Когда он этого хочет, — пробормотала Уиллоу себе под нос.
Габриэль не обращал на нее внимания. Он знал, почему она его ненавидит. Его люди убили ее сестру и мать на «Гранд Вояджере». Но ненависть Уиллоу была необидной. Он и так ненавидел себя больше, чем она когда-либо сможет.
— Я доверяю твоим суждениям, Мика. — Джерико жестом попросил Габриэля протянуть руки в наручниках. Джерико ввел код. Наручники разомкнулись и упали на землю. Вот так просто и легко.
Габриэль сгибал и разгибал пальцы и растирал израненные запястья. Он понимал, лучше не верить в то, что это значит нечто большее, чем есть на самом деле. Он был силен. Он умел драться. Он был полезен группе, но не в наручниках.
Они поверили и решили, что он не убьет их во сне. Но до уважения было еще далеко. Или их прощения.
— Спасибо.
Мика вернул наручники Джерико. И мрачно улыбнулся Габриэлю. В его глазах мелькнуло что-то. Не отпущение грехов, а кое-что другое. В его взгляде уже не отражались горечь и упрек, как раньше.