— Расскажи мне о своем дяде, — потребовала она, поворачиваясь к Майклу.
— О, он совершенно обычный человек, и говорить-то не о чем. Его выгнали из школы за то, что он поколотил директора, он сражался с зулусами на войне и убил первого врага еще до того, как ему исполнилось восемнадцать, заработал первый миллион фунтов стерлингов до двадцати пяти лет, а потом все потерял за один день. Подстрелил несколько сотен слонов, когда был профессиональным добытчиком слоновой кости, и убил леопарда голыми руками. А потом, во время бурской войны, взял в плен генерала буров Леру, почти без посторонней помощи, заработал еще один миллион после войны, помогал разрабатывать договор союза в Южной Африке. Он был членом кабинета министров в правительстве Луиса Боты, но ушел в отставку, чтобы отправиться на эту войну. Теперь он командует полком. Ростом он чуть больше шести футов и может поднять каждой рукой по мешку с маисом весом в двести фунтов.
— Майкл, я боюсь встречаться с таким человеком! — совершенно серьезно сказала Сантэн.
— Да с какой стати…
— Я боюсь, что могу влюбиться в него.
Майкл восторженно захохотал.
— Я тоже этого боюсь. И боюсь, что он влюбится в тебя.
Штаб-квартира полка временно располагалась в брошенном монастыре на окраине Амьена. Территория монастыря была неухоженна и заросла, потому что монахи ушли отсюда еще во время сражений прошлой осенью, а кусты рододендронов превратились в настоящие джунгли. Здания красного кирпича обросли мхом, вьющаяся глициния добралась до самых крыш. Кирпичи же были испещрены следами выстрелов.
У главного входа их встретил молодой лейтенант:
— Вы, должно быть, Майкл Кортни… а я Джон Пирс, адъютант генерала.
— А, привет! — Майкл пожал ему руку. — А что случилось с Ником ван дер Хеевером?
Ник учился вместе с Майклом в школе и был адъютантом генерала Кортни с тех пор, как их полк прибыл во Францию.
— Ох, вы разве не слышали?
Джон Пирс помрачнел, это было такое знакомое выражение в дни войны… оно появлялось на лицах, когда спрашивали о ком-то из знакомых.
— Боюсь, Ник перебрался в лучший мир.
— О боже, нет!
— Боюсь, это так. Он был на линии фронта вместе с вашим дядей. И его достал снайпер.
Но внимание лейтенанта рассеивалось. Он не мог отвести глаз от Сантэн. Майклу пришлось представить их друг другу, а потом прервать восторженную пантомиму лейтенанта.
— Где мой дядя?
— Он просил вас подождать.
Лейтенант повел их в маленький внутренний садик, скорее всего принадлежавший настоятелю. Здесь стены опутали плетистые розы, а в центре садика на аккуратной лужайке красовались солнечные часы на резном постаменте.
В углу садика, куда проникало солнце, был накрыт стол на троих. Дядя Шон не изменял своему стилю — Майкл сразу отметил старинное серебро и хрусталь мануфактуры «Стюарт».
— Генерал придет, как только сможет, но он просил меня предупредить вас, что обед будет коротким. Весеннее наступление, сами понимаете… — Лейтенант махнул рукой в сторону графинов на маленьком сервировочном столике. — А пока могу я предложить вам шерри или что-нибудь покрепче?
Сантэн отрицательно качнула головой, но Майкл принял предложение.
— Покрепче, пожалуйста, — сказал он.
Хотя Майкл любил дядю так же, как родного отца, он все же нервничал из-за встречи после долгого расставания. И ему нужно было как-то успокоиться.
Адъютант налил Майклу виски.
— Надеюсь, вы меня простите, но я должен кое-что сделать…
Майкл жестом отпустил его и взял Сантэн за руку.
— Смотри, бутоны уже скоро превратятся в розы… и в нарциссы… — сказала она, прислоняясь к нему. — Все снова возвращается к жизни.
— Не всё, — мягко возразил Майкл. — Для солдат весна — время смерти.
— О Майкл… — начала было Сантэн, но умолкла и посмотрела в сторону стеклянной двери с выражением, заставившим Майкла быстро обернуться.
Из двери выходил мужчина — высокий, прямой и широкоплечий. Он остановился, увидев Сантэн, и окинул ее пристальным оценивающим взглядом. Его глаза были синими, борода густой, но аккуратно подстриженной так же, как у короля.
«Глаза Майкла!» — подумала Сантэн, глядя прямо в них.
Но эти глаза были куда более жесткими, поняла она.
— Дядя Шон! — воскликнул Майкл и отпустил руку Сантэн.
Он шагнул вперед, чтобы пожать руку дяде, и суровые глаза посмотрели на него и смягчились.