– Ох, Суцзы. – Она вызвала пламя в ладонь. – Ты не понимаешь, как все работает.
Как только он потянулся за мечом, Рин бросилась к нему. Она предвидела это движение. Когда он замахнулся, Рин уклонилась от клинка и с силой врезала Суцзы ногой по колену. Тот пошатнулся. Рин подсекла его другой ногой, а когда он упал, прыгнула ему на грудь, схватив за горло. И сжала покрепче.
– Ты не понимаешь, с кем имеешь дело. – Рин наклонилась так близко, что губы почти касались его кожи, а дыхание обжигало щеку. – Я не элита из Синегарда. Я дикая спирка с кожей цвета глины, которая стерла с лица земли целую страну. И когда я злюсь, то даю сдачи.
Она выпустила тонкий язык пламени из-под пальцев.
Суцзы вытаращил глаза. Рин поднесла кончики пальцев ближе к его коже.
– Ты вместе со мной вернешься в Рюйцзинь. Теперь Железные волки будут драться под моим командованием. Ты останешься их командиром, но четко разъяснишь своим людям иерархию. А если попытаешься взбунтоваться, я начну с того, на чем остановилась. Тебе понятно?
В горле у Суцзы заклокотало. Он слегка заворочался, пытаясь вырваться.
Рин сжала его горло покрепче.
– Теперь ты принадлежишь мне, Суцзы. И будешь делать все, что я попрошу, без пререканий. Будешь лизать грязь на моих ботинках, если я захочу. Все ясно?
Он кивнул, судорожно дыша.
Рин не стала давить сильнее. Под подбородком Суцзы уже лопались волдыри.
– Не слышу ответа.
– Да, – просипел он.
– Что – да? – Она чуть ослабила хватку, чтобы он мог говорить.
– Да, я принадлежу тебе. И буду подчиняться, сделаю все, что скажешь. Только… Прошу тебя…
Рин отпустила его и позволила встать. От его шеи поднимались струйки дыма. На горле виднелся ожог, бледно-розовый отпечаток ее тонких пальцев.
Ожог быстро заживет, но шрам останется навсегда. Суцзы может прикрыть его воротником, чтобы спрятать от своих людей, но сам будет видеть каждый день, смотрясь в зеркало.
– Надо бы наложить повязку, чтобы ожог не загноился, – сказала Рин.
Суцзы попятился:
– Ты безумна…
– Все, кто дерется за эту страну, безумны. Но ни у кого из них нет такой темной кожи, как у нас. Для тебя я наименее кошмарный вариант.
Суцзы долго смотрел на нее. Рин не могла распознать выражение его лица, не понимала, что означает блеск в его глазах – ярость или унижение. Она сжала кулак и напряглась в ожидании следующего раунда.
К ее удивлению, Суцзы засмеялся.
– Ну ладно, ты победила, сраная стерва.
– Не называй меня так.
– Ты победила, генерал. – Он поднял руки в шутливом жесте поражения. – Я пойду с тобой. Но куда? В Далян? В Хейцзян?
– Я же сказала. В Рюйцзинь.
Он поднял брови:
– Почему в Рюйцзинь?
– Он находится в горах. Там мы будем в безопасности почти от любой угрозы. Да и почему бы не в Рюйцзинь?
– Просто мне кажется, если твоя цель – освобождение от оккупации, тебе стоило бы забраться дальше на юг, ближе к провинции Петух.
– О чем это ты? Все оккупированные зоны сосредоточены у границы провинции Обезьяна.
– Нет. Большая часть – дальше к югу, в провинции Петух.
– И где, у столицы? – нахмурилась Рин.
Разведка ей об этом не докладывала.
– Нет, еще дальше к югу, – объяснил Суцзы. – В нескольких неделях пути от моря. Это несколько крохотных городков, ты их не знаешь.
– Тикани, – машинально произнесла она.
Маленький городок, о котором никто не слышал. Пыльное, выжженное солнцем место, где нет богачей, да и вообще не особо много образованных людей – нет ничего, кроме любителей опиума, оставшихся еще после второго вторжения. То место, куда Рин не хотелось больше возвращаться.
– Ага, – выгнул бровь Суцзы. – В том числе. А что, тебе знакомо это место?
Суцзы говорил что-то еще, но она уже не слушала. Тикани. Мугенцы до сих пор там.
Какие же мы глупцы, думала она. Мы все это время дрались не на том фронте.
– Собирай своих людей, – сказала она. – Через два часа выступаем к Рюйцзиню.
Глава 3
В тот вечер они выступили обратно к базовому лагерю Коалиции южан. Рюйцзинь лежал среди лесов провинции Обезьяна, на неплодородных известняках, в местности, которую годами опустошали бандиты, войны наместников, голод и эпидемии. В древние времена город был столицей провинции Обезьяна и славился пышной растительностью и каменными храмами, элегантно вписанными в окружающие бамбуковые рощи. Теперь от прежнего великолепия остались одни развалины, частично размытые дождями, а частично поглощенные лесом.
Это делало город отличным укрытием. Жители провинции Обезьяна веками гордились способностью в трудные времена сливаться с горами. Строили дома на сваях или на деревьях, чтобы уберечься от тигров. Прокладывали извилистые тропы по лесу, невидимые для посторонних глаз. Во всех старинных легендах жители провинции Обезьяна представали как отсталые горцы – трусы, которые прячутся на деревьях и в пещерах, пока рядом грохочут войны. Но благодаря своим традициям они и выжили.