— Да, — сухо сказал джентльмен. — Ни в коем случае.
Он взял мешок, распустил горловину и принялся сыпать тонкой струйкой серебристый песок по контуру круга. Маргарет завернулась в шаль, стараясь не стучать зубами — от окон тянуло морозным воздухом, но в гостиной становилось не холоднее, а темнее. Вязкий мрак придвинулся к границе света от лампы, даже квадраты лунного света на полу выцвели.
Джентльмен взял книгу и осторожно переступил границу круга. Он открыл том на закладке и упер нижний край увесистого фолианта в локоть.
— Вы собираетесь читать ифриту вслух? — разочаровано спросила девушка, подавляя озноб.
— Заклятие длинное и на древнем языке халифата, а я не настолько хорошо знаю это наречие, — он снял часы с цепочки, откинул крышечку и положил на книгу. В часах между серебристыми шестеренками метался красный светящийся шарик.
— Маргарет, — удивительно мягко сказал джентльмен, взял ее за руку и наклонился к ней; темные глаза потеплели. — Послушайте. Кровные узы — одна из самых сильных вещей в магии. Сосредоточьтесь на том, как глубоко вы любите этот дом, всех, кто живет здесь, и не позволяйте ифриту вас отвлечь.
Мисс Шеридан кивнула. В комнату заполз горьковатый запах дыма, и она крепче сжала руку джентльмена.
— Когда вам станет слишком страшно, — тихо продолжал он, не сводя с нее внимательного успокаивающего взгляда, — не пытайтесь выбежать из круга. Просто спрячьтесь за мной. Что бы вы не увидели, Маргарет, что бы вы не услышали…
— Он здесь, — прошептала девушка; ее взгляд скользнул поверх его плеча к ограде, над которой поднималось багровое зарево. Джентльмен отрывисто бросил короткую фразу на чужом языке. Серебристый песок взметнулся до потолка и превратился в струящуюся прозрачную завесу. Надписи и дуга на полу налились стеклянным мертвенным свечением. Снег в саду вскипел, изошел паром; густая мгла в багровых отсветах перелилась через ограду и потекла к дому.
— Боже мой, — выдохнула Маргарет и вцепилась обеими руками в руку незнакомца. Лампа на столе мигнула и погасла, лунный свет на полу окрасился в розовый, отражая багровый блеск. Красный шарик в часах скупо освещал страницу книги. Мисс Шеридан зажмурилась. Джентльмен начал читать.
Он читал так медленно, размеренно и тихо, будто молитву только для себя самого; под его негромкий глуховатый голос дрожь Маргарет почти совсем прошла, и девушка сосредоточилась на воспоминаниях, хотя удушливый запах гари становился все сильнее. От него уже ломило в висках, и воздух был таким горьким…
Джентльмен вдруг прижал Маргарет к себе. Девушка прильнула виском к его плечу и снова вдохнула странный химический запах от его сюртука. Этот запах был смутно похож на тот, что она помнила с самого детства — запах воды в ведре, в которую окунали тряпки мама, тетки и бабушка, чтобы смыть копоть и темные пятна со стен и пола. Между ведрами с визгом носился ее старший брат, Эдвин, а папа и дядья мешками выносили камни, осколки, битый кирпич, обломки дерева… Среди этого всего можно было найти уйму сокровищ, вроде ржавого гвоздя или завитушки от флюгера, главное — успеть до взрослых, удрать пораньше с завтрака и…
Под веками вспыхнула огненная зарница, и Маргарет с пронзительным криком вцепилась в джентльмена. Ее дом стоял, объятый пламенем, окутанный дымом, и вопли в нем прерывались грохотом выстрелов. В дыму и огне метались люди, черные от копоти, залитые блестящей в свете пожара кровью. В распахнутое окно высунулся юноша, едва ли старше Маргарет, вскинул к плечу ружье, и вдруг его голова взорвалась, разлетелась на куски, брызнув в лицо девушке кровью, мозгом и осколками костей. Она отшатнулась, и ее кто–то схватил. Она рванулась изо всех сил, но хватка была железной.
— Маргарет! — рявкнули ей в лицо. Морок осыпался, как витраж, ворохом цветных стекол, и мисс Шеридан окатило холодом. Серебристый песок бросал мертвенные отблески на лицо джентльмена, его глаза были совершенно черными. Он обеими руками крепко держал Маргарет; она застучала зубами и уткнулась ему в плечо. Джентльмен вздрогнул всем телом.
Она все еще чувствовала боль от костяных осколков, рассекающих лицо и руки, жар от горячей крови на коже и хуже всего — ее густой запах, пропитывающий одежду и волосы. Он смешивался с дыханием ифрита, который скребся в окна тысячей черных пальцев, сухих и длинных, как паучьи лапы; Маргарет видела их, даже зажмурившись, и ее тошнило от страха.
Вдруг джентльмен прижал щекой ее волосы, наклонившись к ней, и его теплое дыхание защекотало ей висок.
— Маргарет, это морок. Это даже не сон.