Церковь была пуста. Тусклый лунный свет проникал в нее сквозь оконные проемы, выхватывая то там, то тут куски стен и пола. Посреди алтарной ниши горел круглый огонек, висящий над головой Валентины. Она сидела на полу и обеими руками водила по сморщенным гранитным плитам. Подняв глаза на Бреннона, она нетерпеливым жестом велела ему подойти, и комиссар переступил порог. Осторожно вздохнул. Воздух был пропитан запахом гари и сгоревшей плоти, но дышать можно.
Натан обвел помещение фонарем. Его подозрения подтвердились — девять тонких столбов полупрозрачного черного дыма поднимались над теми плитами, под которыми Джейсон Мур замуровал сосуды для портала. Столбы тянулись к потолку, изгибались и переплетались в сложной запутанной арке с небольшим круглым отверстием над центральной точкой.
— Ифрит у нас не шибко упитанный, — заметил Натан, подходя к вдове, и ткнул фонарем вверх.
— Он бесплотный, ему все равно, — миссис ван Аллен отодвинулась от вмятины и нахмурилась. — Дело не в размере щели, а в правильно проведенном ритуале.
— Ну, надеюсь, Лонгсдейл сумеет запихать его обратно, — Бреннон осмотрелся. Не самое приятное местечко, что уж там…
— Дайте мне нож, — резко потребовала Валентина.
— Чего?
— Это будет надежней, чем если вы начнете резать себе вены сами.
— Думаете, не справлюсь? Рука дрогнет?
— Как вам вообще пришло это в голову! — с упреком воскликнула вдова.
— Ну как–то так, — пожал плечами комиссар. — Я же человек, значит, подхожу.
— Вы понятия не имеете, с чем столкнетесь! Вы можете умереть, — быстро добавила она, явно надеясь его отговорить.
— А могу и нет. Вы же будете рядом.
— Отдайте мне нож. Тогда я смогу контролировать кровотечение с самого начала.
Бреннон помедлил и наконец неохотно протянул ей выкидной нож.
— Ну почему вы? — спросила Валентина.
— Потому что ловить Джейсона Мура — дело долгое и муторное, а полиция не занимается жертвоприношениями. Да и как вы вообще себе это представляете? Ни один суд не вынесет ему такой приговор.
— И поэтому должны вы…
— А кто еще–то?
— Я не понимаю, — покачала головой Валентина. — Я не понимаю, почему вы, смертные, иногда поступаете так, словно… — она прикусила губу.
— Словно? — подбодрил ее Натан.
— Словно никогда не умрете.
— Иногда так надо, — хмыкнул комиссар.
— Но если вы истечете кровью, вы ведь не откроете глаза на следующее утро живым и здоровым.
Она глядела на Бреннона гневно и взволновано, будто ее возмущало подобное отношение к собственной жизни.
— Вы же здесь, чтоб до крайности не дошло, — мягко сказал Натан.
— Но я не могу гарантировать…
— Так и я не могу гарантировать, что Лонгсдейл, Джен и Лапа уцелеют. И мне не нравится, что они там, а я здесь, — комиссар скинул пальто и сюртук, расстелил их на полу и пригласил вдову присаживаться. Она опустилась рядом. — Но что поделать. Не могу же я разорваться. Да и побывать живцом аж два раза за ночь — тоже так себе развлеченьице.
— Неужели вы совсем не боитесь? — помолчав, спросила Валентина.
— Почему же? Боюсь, конечно.
— Но делаете это очень незаметно, — с улыбкой сказала миссис ван Аллен. Натан задумчиво потер бородку.
— Не знаю, — наконец признал он, — может, дело в том, что я видел вещи похуже. Тагхи в Мазандране, например, и их храмы, всякие жертвоприношения во славу их черной богини, как ее там… Про гражданскую войну и говорить нечего. Это люди делают без помощи всякой нечисти. Кстати, — встрепенулся Бреннон, — разве ифрит не заметит, что вы здесь? Ну и вообще, что здесь стало почище?
— Заметит, — со вздохом отозвалась Валентина. — Но я не могу от него спрятаться. Честно говоря, это самая слабая часть вашей стратегии.
— Угу, — согласился комиссар, и сам видевший в своей задумке эту дыру размером с котлован под кафедральный собор. — Надеюсь, Лонгсдейл все же найдет способ затащить эту тварь внутрь.
— Вы ему доверяете?
— Не стоит браться за дело, если не доверяешь тому, с кем работаешь. А когда не можешь сделать сам, лучше найти того, кто сможет.
— Я не о том. Я имею в виду… он не… не совсем человек.
— Я знаю.
— Знаете? — недоверчиво переспросила вдова. — Но как вы тогда можете находиться с ним рядом?
— Когда я найду того, кто его таким сделал, — процедил Натан, — я непременно спрошу у этого типа, чего он добивался.