Когда профессор подбежал к начальнику аэродрома, самолет уже превратился в едва заметную точку.
— Уважаемый!.. Осмелюсь обратиться… Скорее, возможно скорее верните самолет!
— Что? Вернуть сверхэкспресс? Да вы с ума сошли!
— Ничего подобного! — закричал подоспевший доктор и первым делом вцепился в пульс профессора. — Скверно, — проговорил он, задыхаясь.
Начальник аэродрома недоумевающе слушал, что наперебой говорили ему старики. Потом быстро направился к радиорубке.
Все присутствующие были удивлены. Строились всевозможные догадки, но никто толком не знал, почему понадобилось вернуть самолет.
Вскоре на горизонте появилась точка, а через несколько минут на бетон аэродрома опустилась красная машина с белыми, отогнутыми назад крыльями.
Кленов быстро шагал следом за еще катившимся самолетом. Доктор семенил сзади.
Едва машина остановилась, профессор забрался в пассажирскую кабину и долго что-то объяснял Матросову, передавая ему старые, много лет хранившиеся в секретном сейфе бумаги.
Телевизефон самолета соединили с Василием Климентьевичем. Министр поблагодарил профессора и дал Матросову четкие приказания. Его изображение исчезло с экрана, но самолет не отправлялся, дожидаясь приезда нотариуса для выполнения каких-то формальностей.
Только через час самолет снова готов был к полету. Начальник аэродрома выходил из себя, но Матросов медлил. Ему что-то хотелось сказать профессору.
— Иван Алексеевич, — наконец сказал он, — простите… Вы увидите Марину Сергеевну?
Профессор насупился, зажевал челюстями и сердито взглянул из-под насупленных бровей.
— М-да!.. М-да!.. — сказал он, потом еще раз взглянул на Матросова.
Неизвестно, что он прочел на лице Матросова, какое воспоминание промелькнуло у него в голове. Может быть, он вспомнил Мод… Около рта его легли болезненные складки, еще ниже опустились лохматые брови. Потом, вдруг по американской манере ударив Матросова по плечу, он сказал бодро и весело:
— Хорошо! Я передам привет от вас Марине Сергеевне. М-да… На прощание еще раз хочу поблагодарить вас за согласие взять с собой мой аппарат связи на отраженной волне. Если он вам даже и не понадобится, не откажите в любезности радировать на нем любое сообщение.
Матросов пообещал.
Кленов раскланялся и в сопровождении доктора Шварцмана покинул самолет.
Взревел мотор, и самолет плавно побежал по взлетной дорожке.
Глава V
СВЯЩЕННЫЕ ЗАКОНЫ
У подножия замка Фредериксбург на острове Зеландия — большое озеро. Серые стены дворца спускаются уступами в тихую гладь. Высокие восьмиугольные башни касаются самого дна. Вековые гиганты парка подергиваются под водой неощутимой влажной дымкой. Вместе со своим отражением замок словно висит в воздухе, опоясанный бахромой густой зеленой тени.
Это король Христиан IV построил на берегу озера датский Версаль. Он любил видеть дворец и небо над ним у своих ног.
Но за последнее время совсем иным стало отражение в озере. Странный, нестихающий ветер покрыл гладь морщинистой рябью, и затрепетал, заколебался висящий в воздухе замок.
Жалобно выл ветер, словно навеки прощаясь с землей. Он цеплялся за ветви, в отчаянии кидался в воду, заставлял в страхе дрожать колеблющиеся башни, печально вздымал с дорожек песок и, как пеплом, посыпал им головы понурых людей, шедших в замок Фредериксбург.
Невесело шли в резиденцию короля министры Датского королевства. Кратка, но тяжела была повестка дня чрезвычайного заседания:
1. О нарушении Данией союзной солидарности.
2. Меры Дании по спасению мира.
Прошли министры; начались нерадостные прения во дворце, а ветер все выл на одной протяжной, несмолкающей ноте и уносил воздух в неведомую даль.
Почти одновременно с министрами ко дворцу подъехал автомобиль. В нем сидел Матросов.
В этот момент в старинном зале дворца печальный и интеллигентный старичок сообщил, что в органе западной военной солидарности поставлен вопрос о предательском нарушении Данией обязательств в части традиционных поставок Англии мяса и молочных продуктов.
— Дело в том, — продолжал премьер-министр, — что господин Петерсен, в руках которого сосредоточен почти весь экспорт страны, неожиданно продал все датские запасы господину Вельту.
— Вельту? — воскликнули многие министры.
Толстый и красный Петерсен, владелец датского синдиката мясных и молочных продуктов, присутствовал на заседании. Он хитро улыбнулся и сказал: