Министр серьезно, может быть, несколько сурово посмотрел на Кленова:
— Вот у нас с вами, Иван Алексеевич, нет детей, а у каждого из нас мог бы быть сын…
Кленов низко опустил голову и не видел, какими печальными стали глаза у Василия Климентьевича. Сергеев продолжал:
— Вот тогда вы поняли бы, что если не вы, то сын ваш должен жить!
— Но жизнь без солнца, без неба — это жизнь в гробу!
— Мы бьемся за наше солнце, за наш воздух для всех людей, и мы победим! — решительно сказал министр.
Кутаясь в плащи, они вышли из вездехода. Перед ними стоял худой, с провалившимися щеками полковник Молния.
Глава V
Удар вглубь
Вельт наконец опустился в кресло. Он долго ходил по кабинету и теперь, усталый и злой, позвонил.
Появился слуга. У него были ввалившиеся щеки, и он дышал так, словно болел астмой.
— Позвать ко мне дряхлую скотину. Приехал ли он наконец?
Слуга замер в испуге. Кого имел в виду мистер Вельт?
— Ганса! Подать сюда этого старого идиота!
Слуга попятился.
— Мистер Шютте ждал вашего вызова, сэр… — прохрипел он.
Вельт встал из-за стола. Видимо, он чувствовал себя скверно, дышал он тяжело, прерывисто.
В дверях показался Ганс, сразу загородив их своей фигурой.
— Ну? — сказал Вельт, смотря на Ганса из-под сморщенного лба. Кислородная маска глушила его и без того глухой голос.
— Да, босс, — ответил Ганс.
— Что вы можете мне сообщить? — начал Вельт, раздражаясь.
— Что я могу вам сообщить, босс? Вот жена у меня задохнулась… умерла… — произнес Ганс отсутствующим голосом.
— Вот как?
— И сын меня бросил… Он не захотел иметь со мной ничего общего…
Странно было слышать, как дрожал могучий бас гиганта.
— Довольно! — прервал Вельт. — Меня мало интересуют ваши семейные дела!
— Концерн спасения завладел всем производством кислорода. Никто не мог достать кислородной маски для нее, пока я был с вами… Вот она и умерла…
— Хорошо, хорошо! В конце концов это мне надоело! Тем, что вы будете отнимать у меня время на эти причитанья, вы не воскресите разложившийся труп, который уже перестал потреблять столь дефицитный воздух.
— Я попрошу вас не говорить о ней в таком тоне, босс!
— Но-но! Не злоупотребляйте моим терпением!
— После этого сын мой Карл… ушел от меня…
— Что же, он избавил вас от необходимости доставать ему акцию спасения!
— Перестаньте, босс! Я мог бы отдать ему свою.
— Ха-ха-ха! — неприятно рассмеялся Вельт. — Вы думаете, что для того, чтобы попасть в столицу будущего, достаточно иметь на руках акцию спасения?
Ганс растерянно посмотрел на капиталиста.
— Знайте, что в город Вельттаун попадет только тот, кого я захочу там иметь. Вот, например, прославившийся своим писательством еврей Шерц, заработав на акцию, в новый мир не попадет!
— Как? Не все владельцы акций?..
— Ха-ха! Владельцы акций… Они всегда существовали для того, чтобы отдавать акционерному обществу деньги, которыми могли бы распоряжаться по своему усмотрению финансовые магнаты.
Ганс что-то промычал, переминаясь с ноги на ногу. Вельт откинулся на спинку кресла.
— О, в городе Вельттауне все будет устроено великолепно! Новая эра начинается с самого совершенного искусственного отбора. И этот отбор проведу я! Я создам мир рационализации, доведенный до совершенства. Разработанными мною методами я исключу возможность зарождения вредных идей! Величайшее зло цивилизации — грамотность — будет исключено достижениями науки и техники. В городе Вельттауне будут только радио, фонотеки, тонфильмы… В столице будущего не будет книг! О, когда люди утратят письменность и не будут в состоянии передавать в «многоголосом молчании» свои мысли, когда они будут слушать всегда и везде только то, что будет продиктовано в диктофоны нами, руководителями, владельцами машин, то, дорогой мой Ганс, можете мне поверить, что даже в такой глупой голове, как у вашего сына, не зародятся революционные идеи, а если бы и зародились, то не смогли бы передаться другим поколениям!
— Оставьте моего сына в покое, босс! Он честный человек!
— Что? Дерзить? Не забывайте, что одного движения моего пальца достаточно…
— Я знаю это и многое другое, что говорил мне мой Карл, уходя и проклиная меня…
— Хватит! — закричал Вельт, вставая. — Опять сын, внук и еще черт знает кто! Переходим к делу. Готовы ли все мои машины для удара вглубь? Я жду коменданта Вельттауна с минуты на минуту.