Стоявший в глубоком раздумье профессор вдруг оживился:
— Позвольте… М-да! Позвольте! Я только что сам был склонен отрицать значение этого жанра литературы, но некоторые мысли, высказанные в этой книге, натолкнули меня на интересную и крайне полезную идею… Значит, книга уж и не так бесполезна.
Министр улыбнулся.
— Что же заставило вас, уважаемый мой профессор, столь непоследовательно изменить ваши взгляды?
Профессор поднял вверх палец.
— Прекрасная идея, Василий Климентьевич! Она поможет нам уничтожить очаг воздушного пожара. Это напомнило мне нечто из моих прежних опытов. Я даже готов нейти на некоторое изменение нашего плана расстрела из орудий острова Аренида.
Министр нахмурился:
— Профессор, я напоминаю вам, что какие-либо изменения… Остров должен быть взорван!
— Нет, нет, Василий Климентьевич, я позволю себе заверить вас… Всё остается по-прежнему. Снаряды будут посланы в остров Аренида, но… Одну минуточку…
Кленов сел и стал что-то писать на полях книги доктора Шерца. Он вынул из кармана очки, счетную электронную машинку и углубился в вычисления.
Министр усмехнулся, посмотрел на Марину и пожал плечами.
Потом он пододвинул к Марине стул и сел на него.
— А ведь я приехал проститься!
— Как, вы уезжаете?
— Еду на площадку Аренидстроя.
— Надолго?
— До его окончания. Заехал повидаться с вами. Поправляйтесь, принимайтесь снова за работу. Только, пожалуйста, не разбивайте больше сосудов! — Василий Климентьевич лукаво сощурил глаза.
— Это всё доктор! — рассмеялась Марина. — Он не удержал чашки в левой руке… А все уж подумали, что произошел взрыв.
— М-да!.. — погладил бороду профессор Кленов, отвлекаясь от записей. — Тем не менее началось бурное выделение газа, и я осмелюсь предположить, что мы бы задохнулись, если бы Василий Климентьевич не оказался в институте и не открыл дверь.
— Не велика заслуга — открыть дверь, товарищи. Итак, последним опытом вы пробили брешь. Теперь лаборатории уже заканчивают работу над заменителем. Марина встанет, будет подготовлять аккумуляторы к зарядке. Прощайте, мне уже пора.
— Как жаль!.. Ну, мы к вам приедем.
— Непременно. Я вас вызову, как только буду готов к приему аккумуляторов. До свидания, Иван Алексеевич!
— А? Что? М-да!.. Одну минуточку… Вы куда, Василий Климентьевич? — оторвался от вычислений Кленов.
— Уезжаю на Аренидстрой.
— На Аренидстрой! М-да!.. Ну что же, это хорошо!
Министр пожал профессору руку и неторопливой тяжеловатой походкой пошел к выходу. В дверях обернулся и спросил:
— Когда вы сообщите мне, Иван Алексеевич, результат ваших вычислений?
— Ах да… М-да!.. Не извольте беспокоиться. Кажется, всё получается. Я ещё раз проверю. Приеду к вам ещё сегодня со специальным докладом… Превосходную мысль подсказал мне доктор Шерц! Теперь уж воздушный пожар погаснет непременно.
— Хорошо, я жду вас.
Сергеев ушел. Голова Марины упала на подушку.
— Ушел… Ни-че-го не сказал!.. Значит, нового нет. — И Марина печально посмотрела на маленький костяной самолётик, подвешенный к потолку над её кроватью.
Кленов засопел и склонился над книгой, на страницах которой делал заметки. Молчание длилось долго.
— Иван Алексеевич, что же вы придумали?
— Секрет, сударыня моя! Извольте сначала поправиться, на работу выйти… М-да-с!.. Я тоже распрощаюсь с вами.
— Не скажете?
— Ни в коем случае! Я поеду сейчас и проверю себя.
— Я буду мучиться…
— До свидания, до свидания, Марина Сергеевна! — бормотал Кленов, поглощенный своими мыслями. — Спешу. Жаль, что Василий Климентьевич уезжает!.. Хотя, впрочем, это хорошо. Теперь дело в пустыне пойдет, а то там начались некоторые затруднения. М-да!.. Василий Климентьевич всё может. Итак, поправляйтесь, моя дорогая! А насчет нового плана я вам ещё сегодня позвоню… Книжечку Шерца я уж возьму у вас, а то у меня здесь кое-что записано. Прощайте, дорогая!