Да, это был триумф — крохотный и в масштабе целой войны, может быть, совершенно незаметный. Однако для нас, безнадёжно заключённых в кольцо этих стен, не могло быть в настоящий момент ровным счётом ничего более важного. Когда мне доложили, что вылазка завершена благополучно, противника удалось здорово потрепать и взять несколько пленников, с нашей же стороны почти нет потерь, я приказал откупорить новый большой бочонок вина. Вообще вино, наверное, было не очень уместно, однако половине бойцов налили по полкружки, а оставшейся половине пообещали на следующий день.
— Как только ты появился здесь, дела пошли успешнее.
— Приятное для меня совпадение, Элшафр. Присаживайся. Что там с вылазкой?
— Они явно не ожидали нашего появления. Даже залпы их не предупредили. Наверное, потому, что мы и раньше несколько раз пробовали экраны на прочность… Восхищаюсь тем, что тебе удалось отыскать способ открыть нам дорогу. Но, откровенно говоря, не представляю, как же так получилось. По логике простое смещение опоры результата не должно было дать.
— Я тут от тебя ничем не отличаюсь.
— Да? Я был уверен, что раз ты так отстаиваешь свою позицию, значит, что-то знаешь. Или хотя бы чувствуешь.
— Мне просто хотелось попробовать хоть что-нибудь. Сил нет вот так вот сидеть сложа руки и любоваться, как фигово всё складывается.
— Боюсь, пока мы мало чем повлияли на сложившуюся ситуацию.
— Да как сказать. Будем надеяться, что наши вылазки оттянут часть внимания от Ледяного замка. Дать бы нашим ребятам хоть немного времени — и они смогут поставить преграду на пути вражеских чародеев. Их чародеи — вот что меня смущает больше всего. В конце концов, бойцы с мечами — дело обычное.
— А правда ли, что ты бился с одним из них на равных?
— Да, на равных. Но не с бойцом. Он там какая-то шишка, определённо. Он так держался, и… Знаешь, меня уже сложно обмануть. Я уже больше двадцати лет наблюдаю за окружающими, желая убедиться, не попал ли впросак в очередной раз. Учусь правильно держаться, слежу, как держатся другие. И угадываю по манерам их положение. Так что уверен, боец был непрост.
— Наши ребята восхищаются тем, что ты решился вызвать их человека на бой.
— Пусть восхищаются. Это полезно для дела. Хотя, откровенно говоря, к этому меня подтолкнули не соображения чести или молодечество, а обычное любопытство напополам с самоуверенностью.
— Думаю, что и всё остальное — тоже.
— Не буду клясться. Не знаю.
— Ну хоть своё любопытство удовлетворил?
— Так… Отчасти. Не в той мере, в какой хотелось бы. Вопросов всегда больше, чем ответов.
— У тебя теперь есть возможность потешить любопытство. И, может быть, удовлетворить его. Выбирай любого из шести пленников и разговаривай с ним.
— Господин… Господин…
— Слушаю! — рявкнул Элшафр голосу за дверью и обозначил лицом извинение в мой адрес. Я молча кивнул: да, мол, разговаривай. А я послушаю.
— Господин, тут… Тут невиданное.
— Ну что стряслось? Небо упало на землю, загорелись горы, реки потекли в небеса?
— Нет, господин, но один из пленников…
— Что такое? Да зайди уже внутрь, милорд дозволяет!
— Дозволяю, — подтвердил я, чрезвычайно заинтересованный.
— Милорд. — Заглянув в кабинет, боец согнулся без малого вдвое. — Должен сообщить, что один из пленников… В общем…
— Да говори уже! — Элшафр явно начинал сердиться. — Что случилось? Сбежал кто-то?
— Нет, господин. Пленники все на месте. Но один из них оказался… женщиной.
— Тьфу на вас, — от души выдал я. — Из-за такой ерунды столько шума? Как понимаю, ты не один в смятении?
— Да, милорд, но… Женщина…
— Вы что — женщин раньше не видели? Кто там ещё в коридоре? Пусть заходят и говорят, что там ещё хотят сказать.
— Да, милорд. — В комнату тут же втянулось с десяток человек. Тут были сенешаль и помощник сенешаля, и командиры трёх боевых групп, и ещё кто-то, наверное, бойцы, взявшие пленных. Солдат, видимо, пригласили на всякий случай — вдруг у меня возникнут вопросы.
— Ну так что странного у вас произошло?
— Милорд, оказывается, один из пленников — женщина.
— Ну замечательно. А к чему такое оживление? — Я поднялся из кресла, чтобы видеть всех. — Вы что — баб не видели? Ну в самом деле, как дети.
— Да, милорд, только поле боя — не место для женщины. Даже женщины в доспехе и с оружием.