– Его мать, Святая Елена, не раз приезжала в Ялову, – вмешалась Нинель Николаевна. – Позднее император Константин переименовал город Дрепан в Еленополь – в честь собственной матери.
– А вы неплохо разбираетесь в истории христианства, – заметил экскурсовод.
– Я неплохо разбираюсь в истории в целом, – уверенно заключила профессорша.
Серхат продолжил рассказ:
– Что касается Дрепана, он располагался на побережье, возле длинного мыса, который образует удобную гавань. В ней прятались от бурь корабли, и со временем в гавани построили порт и судостроительные верфи. В мелководной лагуне стали выращивать креветок, устриц, крабов и рыбу. Место оказалось удобным для путешественников. Выступающий мыс Дрепана был максимально близок к противоположному берегу, и здесь была кратчайшая переправа. Скоро вы сами увидите это место.
Глядя через окно на поля с рядами низкорослых кустарников, Богдан уточнил:
– Вы сказали, что в гавани были верфи?
– Здесь строили военные корабли, но верфи не сохранились.
– Для строительства кораблей нужен лес.
Серхат согласился:
– Уверен, что да.
– Но в этой местности леса нет. Из чего же древние римляне строили свои корабли?
– Может быть, его откуда-то доставляли? – предположила Элина.
– Слишком дорого, – прокомментировал Ердын Экинджи. – Это я могу утверждать как опытный инженер-строитель.
Ясность, как всегда, внесла всезнающая Нинель Николаевна:
– Во времена древних римлян здесь произрастали густые леса. То, что вы наблюдаете сейчас, – результат многовековой деятельности недальновидного человечества.
– В такое трудно поверить… – грустно проронила Элина.
– Могу привести пример: во времена греческой экспансии многие острова в Средиземном море были покрыты лесами, но за время существования там греческих колоний они были полностью вырублены.
– Уже прибываем в Херсек! – Серхат оживился. – Обращаю ваше внимание: мы едем по древнеримской дороге. Спустя многие века она пролегает там же, где была.
Ердын Экинджи протянул Элине непочатую бутылку воды:
– Пить не хотите?
– У меня есть вода, – ответила она и покосилась на Нинель Николаевну.
Та вполголоса проронила:
– По-моему, он за вами ухаживает.
Элина дернула плечиком и тут же услышала позади себя голос Богдана:
– Не позволяйте турецкому Аполлону себя окрутить.
– Вам-то какое дело? – поинтересовалась она.
– Турецкая удача – беда для болгарина.
– Только что придумали?
– Болгарская поговорка.
– Кыш! – Элина взмахнула рукой и случайно шлепнула его по лицу. Смутившись, заметила: – Простите, я не собиралась разбивать вам физиономию.
Богдан притворно вздохнул:
– Большая рана заживет, плохое слово не забудется. Это, чтоб вы знали, тоже болгарская поговорка.
– И этот туда же… – заметила Нинель Николаевна и поинтересовалась у Серхата: – Есть информация о том, где стояла гостиница, в которой родилась Святая Елена?
– Мы скоро туда приедем, – пообещал экскурсовод.
– Не говорите ерунды! – громко сказал Богдан. – По прошествии двух тысячелетий этого знать нельзя.
– Речь идет о некоем символическом месте, – миролюбиво заметила Нинель Николаевна. – Все здешнее побережье усыпано каменными кладками древних городов. Они вкривь и вкось наслаиваются и примыкают друг к другу, и уже ни в чем нельзя разобраться. – Обернувшись, профессорша взглянула на Лидию, которая сидела рядом с Богданом: – Ты слышала? Сейчас мы увидим, где жила Святая Елена.
– Веришь в сказки для наивных туристов? – спросила девочка. – Это на тебя не похоже.
– У меня есть предложение! – Богдан поднял руку. – Пойдемте лучше в универмаг за одеждой! – Он хлопнул себя по коленке. – Вторые сутки в одних штанах.
Автобус тем временем съехал с трассы и свернул на узкую дорогу.
Серхат склонился и посмотрел в окно:
– Мы прибываем на место.
Элина оглядела каменистую площадку, за которой виднелись ряды ухоженной зелени, двухэтажное здание и сельскохозяйственные постройки. Рядом с площадкой уже припарковались микроавтобусы и белый лимузин, возле которого в фиолетовой сутане стоял Теофилус Чезарини. Склонив голову, он молился.
– Епископ, и тот переоблачился, – сказал Богдан. – Давайте по-быстрому все осмотрим – и сразу в универмаг.