Когда Алиса вышла, наконец, на широкую прямую улицу, вечер окончательно перешел в ночь. Вокруг не видно было ни людей, ни повозок. Почти все окна погасли, обитатели домов легли спать. Пожалуй, сейчас это на руку. В интернате ее уже наверняка хватились и отправили погоню.
Алиса шла настороженно. Первые же припозднившиеся прохожие заставили ее скользнуть под тень нависающих над головой достроенных этажей. Город ночью явно не замирал, а продолжал жить более скрытой от глаз жизнью, в отличие от привычных горных селений. Со всех сторон то и дело доносилось одинокое гавканье, однажды его даже подхватила бродячая стая. К счастью, многоголосый лай слышался далеко и не испугал Алису. Гораздо больше ее беспокоили голоса, то и дело доносившиеся с соседних улиц и из подворотен. То из какого-то ночного заведения вывалится подвыпившая компания и с гоготом разойдется по домам, то шуршание и приглушенный шепот из грязного проулка говорили о том, что там кто-то есть. А то полицейские с фонарем и ночным колокольчиком пройдут тройкой, перебрасываясь отрывистыми фразами. Эти пугали Алису больше всего. Даже уличные разбойники были как-то ближе и понятнее, чем представители власти враждующей стороны, пусть и не военные.
Постепенно полицейские стали попадаться все реже, а ночные заведения, из-за низких полуподвальных дверей которых доносился приглушенный гомон, - все чаще. Дома по обочинам шли все более низкие и угрюмые, улицы стремительно сужались и становились грязнее и вонючее. Так Алиса поняла, что попала в неблагополучный квартал. Она уже подумывала о том, чтобы попетлять и выбрать другой, более безопасный путь, как неожиданно даже для себя уперлась в низкое заграждение проточной канавы.
Алиса огляделась. Она оказалась в узком темном проулке на самой окраине города. За тихонько журчащей канавкой виднелся залитый тусклым лунным светом пустырь, заваленный каким-то хламом, плохо различимым в полумраке. Кое-где виднелись остовы низких строений, обвалившихся и заброшенных, сквозь прорехи в стенах просвечивало небо с мерцающими звездами. А дальше за пустырем черным горбом вздымались руины разрушенной крепостной стены. По левую руку оказался двухэтажный дом с заколоченными ставнями, справа какое-то заграждение из перевернутой на бок телеги.
По шее от затылка к лопаткам пробежал холодок. Ноги сами сделали несколько неуверенных шагов назад. Правая пятка наступила на что-то мягкое и скользкое, и, тихонько взвизгнув, Алиса шлепнулась в кучу гнилых овощей, больно ударившись копчиком.
Со стороны заколоченного дома донесся негромкий смех.
Алиса в ужасе подскочила и бросилась назад. Она бежала и каждое мгновение ожидала почувствовать цепкую хватку на плече. Но те, кто посмеялся над ней, то ли не стали преследовать, то ли не догнали. В любом случае, когда Алиса совершенно неожиданно выскочила из тесного переулка на широкую освещенную мостовую и, пробежав по ней еще немного, остановилась, чтобы обернуться, дорога позади была абсолютно пуста. Внезапно чуть левее ей почудилось движение в тени двухэтажного дома, и страх погнал ее дальше.
Завернув через несколько шагов вслед за улицей за угол, Алиса едва не влетела в чей-то круглый живот, перетянутый ремнями крест-накрест. Перед глазами в чьих-то руках качнулся фонарь. Полиция!
Двое рослых полицейских среагировали мгновенно. Видимо, в интернате действительно уже успели объявить розыск, потому как один из них коротко бросил другому:
- Это она!
И оба попытались ухватить Алису за плечи.
Уже второй раз за последние полчаса Алиса резко развернулась и бросилась со всех ног назад. Полицейские замешкались, но затем резво затопали вслед. Судя по бряцанью колокольчика за спиной, бежали они быстро.
Бег наперегонки с бешено колотящимся и рвущимся из груди сердцем продолжался недолго. Едва Алиса преодолела очередной поворот, как что-то холодное ухватило ее за лодыжку и рвануло вниз и в сторону. Алиса упала и скатилась куда-то под землю, больно ударившись боком. Сверху навалилась тяжесть, и стало совсем темно. Вторая холодная ладонь зажала рот. У Алисы потемнело в глазах, она поняла, что задыхается, отчаянно хотелось вдохнуть, но ладонь не давала. Сознание начало медленно уплывать, но тут над головой протопали тяжелые сапоги, и почти сразу тяжесть скатилась с груди. Алиса судорожно глотнула воздух, закашлялась и перевернулась на живот, пытаясь отдышаться.