Так оно и было. Остров действительно её охранял, но это давалось ему не так просто. У урагана были самые худшие намерения.
А самым худшим из самых худших намерений было вот какое: выкинуть из гнезда Мать-Голубку и её яйцо.
Ураган насылал на неё свои самые злые ветры и самые проливные дожди. Остров боролся как мог, отгоняя грозу, решив ни за что не сдаваться. Когда прямая атака не удалась, ураган решил поменять тактику. Он погнал свои самые сильные ветры в море, чтобы они подняли огромную волну, которая смыла бы с острова всё живое.
Конечно же, острову надо было как-то от этой волны увернуться. Он начал собираться с силами. И в то самое мгновение, когда остров отвлёкся от Матери-Голубки, ураган послал сильнейший штормовой шквал, и тот сдул Мать-Голубку с гнезда.
Она старалась справиться с ветром и вернуться в гнездо. Она била ветер крыльями, долбила его клювом, ударяла головой. Но он относил её всё дальше и дальше от гнезда. Она измучилась и ослабла. И тогда ветер поднял её в небо над островом и швырнул оземь на самом берегу.
Она лежала на прибрежном песке, грудь её была повреждена, оба крыла сломаны. Пока её яйцо оставалось невредимым. Она бы и на расстоянии почувствовала, если бы с ним что-нибудь случилось.
Ветер, который унёс Голубку, вернувшись, ничего не смог поделать с яйцом. Но вот налетела молния, ударила в него, раскола скорлупу и испепелила содержимое.
Остров содрогнулся. Мать-Голубка поняла, что это означает.
— Моё яйцо! — запричитала она. — Мой волшебный дар острову! Оно погибло!
Глава ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Расколов яйцо, гроза стала стихать. Струи дождя поредели. Ветер начал ослабевать. Небо на востоке посветлело. Динь очнулась. Она лежала ничком на разбитой фарфоровой тарелке. Каким-то чудом ей удалось не порезаться. Голова болезненно пульсировала. Фея пощупала свой лоб, на нём была шишка не меньше перечного зерна. Что случилось?
Постепенно к ней стала возвращаться память. Она было вскочила, но тут же опять упала. У неё всё кружилось перед глазами. Нужно же разыскать Мать-Голубку! Она стала подниматься, на этот раз медленно и осторожно. Динь шла, едва переставляя ноги и поглядывая в небо, опасаясь ястребов.
На ней уже почти совсем не осталось пыльцы, так что по-настоящему лететь она не могла. Она только так, чуть-чуть, время от времени подлетала, а в основном шла пешком. Фея миновала поваленную бамбуковую рощу, всю засыпанную оборванными ветками и камнями. Поперёк лежала мачта, унесённая ураганом с пиратского корабля. На пути ей встретились обезумевшая от страха белочка и жаворонок с окровавленным хвостом. Она обещала жаворонку, что поищет фею, чей талант — лечить зверей и птиц.
Повсюду феи пытались привести себя в порядок и помочь в этом друг другу. Королеве Ри удалось наконец вытолкнуть ботинок из дупла, где она застряла так надолго. Разведчик услышал крики о помощи и снял Рени с ветки. Мать-кротиха вернулась в нору к своим деткам, так что Бек смогла удалиться. Теренс наконец разжал руки, отцепившись от корня, который он так долго судорожно сжимал. Он был весь в грязи, но зато остался жив.
Прилла первая обнаружила Мать-Голубку. По дороге она свалилась в ручей Хавендиш. Она рисковала утонуть, но течение было таким стремительным, что мигом вынесло её к морскому берегу, где она смогла вскарабкаться на песчаный холм. Когда понемногу стало светать, она увидела Голубку.
Прилла ринулась к ней по песку. Крылья Голубки лежали как-то неестественно, под углом, а перья были все облеплены песком. Мать-Голубка позвала:
— Прилла…
Слёзы так и лились у Приллы по щекам.
Мать-Голубка проворковала так тихо, что Прилла едва её расслышала:
— Прилла… Я надеялась, что ты придёшь…
— О, Мать-Голубка… Ох!
Возможно, дело было в том, что Прилла была так молода, а может быть, в том, что она не сгибалась и не горбила плечи, даже когда плакала, но фея сумела передать Матери-
Голубке заряд бодрости, и той вдруг поверилось, что её яйцо ещё можно спасти. А если будет спасено яйцо, то и она сама тоже выздоровеет.
Она как бы нырнула в глубины своей собственной мудрости, а ещё погрузилась мыслью в островные предания. И пришла к заключению, что шанс ещё оставался.
Поскольку яйцо возникло в огне и погибло тоже в огне, возродить его сможет не что иное, как огонь. Только необычайно жаркий, такой, как в аду. А где же можно разыскать подобный огонь? Ведь вулкан Тортс не извергался уже несколько веков…
Правда, там, в пещере, был заключён огнедышащий дракон Кито.