Подняв голову, она устремила взгляд мимо его на образ Христа, висящий на стене.
— Она была живым ребенком и превратилась с годами в миловидную, прилежную девушку. Я буду молиться о сохранении ее души.
Поблагодарив мать-настоятельницу, Алекс вышел из ее кабинета. Он медленно шел по оживленным утренним улицам по направлению к конторе отца. Там он радушно поздоровался с сотрудниками и ответил на все интересующие их вопросы о "глубинке", подивившись вместе с ними тем изменениям, которые произошли в быстро растущем порту после его отъезда. Потом, выйдя из конторы, они с отцом отправились в его любимое кафе, и только по дороге туда Алекс рассказал ему о причине своего неожиданного визита.
— Мать-настоятельница подтверждает историю, рассказанную девушкой, что на самом деле ее привез в монастырь Иван Кроули, что он посещал ее, когда находился в городе, и привозил ей подарки. Но, по ее словам, Кроули действовал от имени ее анонимного отца. Ты был долгое время знаком с месье Кроули, папа. Известно ли тебе какое-нибудь его приключение с молодой светской женщиной?
— Нет, — решительно, без всяких колебаний, ответил Джеф. — Я ничего не знаю о подобном скандале в нашей среде, в котором мог быть замешан он. Если у него и появился от какой-то женщины ребенок, то он был весьма осторожен. Но у Ивана было множество знакомых в городе, и мне кажется, он мог действовать от имени кого-нибудь из них.
Когда они вошли в кафе, он с беспокойным видом молчал и попросил предоставить им столик в углу, чтобы им никто не мешал, и когда они уселись, спросил:
— А не могла ли мать этой девушки быть октаронкой[1]? Существует такая возможность?
Алекс вздрогнул от этих слов.
— Такая идея никогда не приходила мне в голову! Никогда! — сразу же опроверг он отца. — Такое невозможно. Ты бы видел ее!..
— А ты попроси свою мать рассказать тебе о ее кузене — Жане-Филиппе, — загадочно сказал отец. — Сколько лет этой девушке?
— Около восемнадцати. Ее привезли в монастырь, как сироту, когда ей было всего шесть лет, и там она прожила двенадцать лет.
— Восемнадцать, — задумчиво пробормотал Джеф. — Приблизительно в это время мы впервые встретились с четой Кроули. — Он откинулся от стола на спинку стула, чтобы дать возможность официанту расставить тарелки с золотистыми жареными креветками и судок с острым соусом для приправы. — Лучше сказать, когда мы встретились с мадам Кроули. Иван так и не появился на обеде, данном в их четь Филдингами, куда были приглашены и мы с женой. Что-то стряслось с его старой няней, — теперь я точно помню, — рабыней, которую он привез с собой из Вирджинии, а потом даровал ей свободу. Он купил ей небольшую пекарню на Шартр-стрит. Она до сих пор стоит на прежнем месте, насколько мне известно, но хозяйка сейчас должна быть совсем дряхлой, если только она не умерла. Если она жива, ей должно быть что-то известно. Можно попытаться выяснить.
— Я загляну туда сегодня же вечером.
Когда они приступили к креветкам, Алекс несколько секунд молчал. Он думал об Орелии, когда она была шестилетним ребенком, когда ее взяли из единственного, известного ей дома, и поместили в сиротский приют в монастыре. Он вновь почувствовал острый прилив жалости к этой прекрасной, направленной по ложному пути девушке, а также отвращение к тому, что он делал.
— Мне, вероятно, следует навестить эту чету на Обманчивой реке, — сказал он. — Но прежде, как мне кажется, я нанесу визит Майку Жардэну… Что ты мне говорил о кузине маман?
— Думаю, это будет нелегко сделать, — сказал отец. — Кажется, Жардэн уехал из города, вчера он на пароходе отчалил вверх по реке. Я случайно оказался на пристани в тот момент, когда он поднимался на борт.
Алекс, чуть слышно выругавшись, на мгновение забыл о кузене Жане-Филиппе.
— А чем здесь занимался Жардэн с тех пор, как я уехал? Обычным распутством и дебошами?
— Азартными играми, — ответил отец. — Если верить слухам, он проиграл немало денег, и отец пригрозил отречься от него.
— Откуда у него деньги? Ведь он постоянно находится в затруднительных финансовых обстоятельствах.
Отец пожал плечами.
— Занимает у друзей, в этом нет никакого сомнения.
— Теперь он в пути, едет в приход Террбон, чтобы усилить шантаж против Нанетт и мадам Кроули, — это ясно, как Божий день, — мрачно произнес Алекс.
— У тебя пока нет никаких доказательств, — сказал ему отец.