Толпа расступилась, и она, протиснувшись через дверь, выскочила на улицу. Опустив раненую руку, она спрятала свой нож в складках юбок. Какой-то мужчина схватил ее за руку, но толпа отпрянула назад, когда из лавки выбежала разъяренная Берта с поблескивающим на солнце большим ножом мясника.
Прибывший на место происшествия полицейский схватил Берту за руку, и к нему на помощь подоспели еще двое. Клео проскользнула через расступившуюся на мгновение толпу, которая мешала проезду красивой запряженной парой лошадей карете.
Дверца отворилась, и какой-то человек, лицо которого ей было смутно знакомо, помахал ей рукой.
— Быстро! — крикнул он, протягивая руку.
Она пристально вглядывалась в затемненный салон кареты. Это был месье Ли Хинь, китаец, хозяин казино. У него было спокойное, как и у ее дедушки, лицо.
— Неужели вы хотите, чтобы вас арестовали за нарушение порядка и драку на улице? — спросил он ее. — Или же за нападение с холодным оружием? Идите сюда!
Со вздохом облегчения Клео, протянув ему руку, позволила втащить себя в карету. Торопливо захлопнув дверцу, он жестом приказал ей лечь на пол. Тростью он резко постучал по потолку, и кучер тут же хлестнул лошадей, направляя их прямо на запрудившую проход толпу.
Из толпы посыпались оскорбления, но все же экипаж пропустили. Клео не могла видеть, что там происходило, но отчетливо слышала дикие вопли Берты, когда, разоружая ее, полицейский с помощниками скручивали ей руки.
Она посмотрела на своего избавителя.
— Куда вы меня везете, месье?
— Туда, где вас не найдет полиция.
— Но мне нужно отыскать своего ребенка, — слабым голосом сказала она.
— Ребенка?
Она сбивчиво объяснила ему, что произошло накануне.
— Как мне теперь обратиться в полицию с просьбой помочь найти ребенка? — в отчаянии сказала она. — Теперь они наверняка меня арестуют.
— Положитесь в этом на меня, — сказал он.
Она все еще дрожала, и он спросил:
— У вас что, лихорадка?
Он потрогал ее лоб. Пальцы у него были холодные и сухие.
— Да вы ранены! — воскликнул он.
Подняв руку, она посмотрела на маленький ручеек крови, струившийся под разорванным рукавом.
— За это она мне поплатится не только разорванными юбками, — процедила она сквозь зубы.
Рана у нее была на той руке, в которой она сжимала нож. Ли Хинь, подавшись вперед, протянул к нему руку. Мгновенно она направила острое лезвие на него.
— Отдайте его мне, — спокойно сказал он.
— Вам не завладеть моим ножом без драки, месье. Он был моим надежным защитником с тринадцатилетнего возраста. — Рука у нее сильно дрожала, но боль от раны не могла сравниться с болью в сердце.
— Теперь я буду вашим защитником, — сказал он и мягким жестом взял нож из ее рук.
9
В темноте над ее кроватью возникли чьи-то лица, потом исчезли. Иногда Клео казалось, что она слышит тихие голоса, почти шепот, над собой, над ее лежащим навзничь на спине телом в темной комнате, — Клео слышала негромкий голос матери, глубокие полутона голоса дедушки, но, как ни напрягалась, никого не видела возле себя.
Иногда, беспокойно ворочаясь в постели, она, казалось, слышала голоса многих людей, но где-то далеко, — они смеялись и разговаривали одновременно, поднимая раздражающий ее шум. Однажды ей показалось, что слышит сердитые крики, звонкий цокот копыт лошадей. Они скакали галопом прочь.
Открыв глаза, Клео огляделась. Она лежала в незнакомой, роскошно обставленной комнате. Многие предметы казались в ней странными, и она чувствовала себя растерянной. Но один был ей до боли знаком — перед ее глазами стоял высокий бело-голубой кувшин, который был похож на небольшую суповую чашу, которую ее дедушка привез из Китая и которая так нравилась ей в детстве.
— Мадам! — Она сразу узнала звенящий от радости голос Эстер. Ее маленькая горничная подошла к кровати и, отдернув противомоскитную сетку, положила свою мягкую руку ей на лоб. — Вы проснулись!
— Значит, это была ты, — прошептала Клео. — А мне показалось, что это моя мать. Мне показалось, что я... умерла.
— Ах, мадам, что вы!
— Где мы находимся?
— В казино микиЛи. Разве вы не помните, как сюда приехали?
— Я помню только его карету, — слабо отозвалась Клео.
— Но тебя не помню...
— Он вернулся за мной.
— Ну, а Орелия? — Она могла только прошептать ее имя, так как охватившая ее острая боль мешала ей говорить.
Эстер покачала головой.
— Мы вам о многом расскажем, как только вам станет легче. У вас лихорадка.
— Она... жива?
— Я в этом уверена, — ответила Эстер, поглаживая ее волосы. — Микиищет ее.
В отчаянии Клео снова провалилась в крепкий, выключающий сознание сон.
Она просыпалась во сне несколько раз и наконец увидела человека, спасшего ее. Когда Эстер ввела его в комнату, Клео, поглядев на него ясным, не затуманенным от боли взором, увидела человека, значительно моложе того, которого она помнила. В своем сознании она ассоциировала его со своим дедушкой из-за примечательных черт их общей расы, но это на самом деле был мужчина в расцвете сил, — у него была гладкая кожа бледно-оливкового цвета, темные волосы и сонные глаза. В его походке явно угадывалась сила. Он мог стать опасным врагом, но и надежным другом.
— Как вы себя чувствуете? — спросил он ее по-французски своим глубоким, приятным голосом.
— Слаба, как младенец, — прошептала она. — Но у меня сохранилось достаточно сил, чтобы поблагодарить вас, месье, за то, что вы для меня сделали.
Он улыбнулся.
— Вы слишком молоды и слишком красивы, чтобы угодить в лапы полицейских.
— Как давно я болею?
— Около двух недель. Рана на руке вызвала инфекцию, и у вас открылась лихорадка. Мой врач говорит, что вы сильно страдаете от утомления и горя из-за утраты ребенка.
— Я вам об этом рассказала? — Память постепенно возвращалась к ней.
— Вы мне о многом рассказывали, когда вас мучила лихорадка, мадам, и я дал обещание вам помочь. Вскоре я вам кое-что сообщу.
— Вы очень добрый человек, месье, — сказала Клео. — Но я не желаю быть для вас тяжкой обузой. Как только я поправлюсь, мы с Эстер немедленно уедем отсюда.
Она, конечно, выздоровеет и сможет сесть на пароход, чтобы вернуться в Террбон. Она должна увидеть Ивана и рассказать, как все случилось. Клео протянула правую руку к топазу на кольце и вдруг услышала где-то в закоулках памяти его голос: "Это кольцо напомнит тебе, как сильно я люблю тебя".
— Не думаю, что вы поступите мудро, — сказал месье Ли. — Полиция разыскивает вас и хочет предъявить вам обвинение в вооруженном нападении и нарушении порядка. Их им представила хозяйка пекарни.
— Мейзи? Ну а полиции известно, что она сделала со мной? — слабым голосом спросила Клео.
— А Эстер внесена владельцем Иваном Кроули в список беглых рабов.
— Ее владельцем? — Клео вся вспотела от слабости. Она отдавала себе отчет, что по тому, как она вздрогнула при упоминании его имени, месье Ли все понял, если только раньше не знал, что Иван был отцом ребенка. — Значит, ему все известно, да?
— Во всяком случае ему известно, что вы с горничной исчезли. Полиция жестоко обращается с беглыми рабами, поэтому я решил пока держать в секрете ваше местопребывание.
— Но... месье Кроули сообщили о том, что мой ребенок похищен? — настойчиво продолжала она.
Ли Хинь немного помолчал, как-то странно разглядывая ее, или это ей показалось?
— Он знает об этом, — сказал он наконец. — Я послал одного из своих служащих в Черный ручей, но он до сих пор не вернулся.
Она почувствовала, как у нее внутри разливается теплая волна благодарности.
— Вы на самом деле очень добрый человек, месье!
"Иван приедет, обязательно приедет, — думала она, — закрыв глаза. — Он приедет и заберет ее отсюда, и они вместе найдут Орелию". Она снова заснула.
Она стала больше есть, и с каждым днем ей становилось все лучше. От Эстер Клео узнала, что в течение недели она, Клео, ее горничная и другие слуги, а также довольно крепкие мужчины, которых Эстер называла "охранниками", были единственными обитателями особняка на ручье Святого Иоанна, там, где он впадает в озеро.