— Потому что… — она замолчала, пытаясь найти слова, которые не выдали бы ее чувств, — ты привлекательный мужчина.
— Однако, если мысль о браке тебе действительно невыносима, я не буду тебя принуждать.
— Вот и хорошо, — сказала Люсинда, убеждая себя, что стало легче. Но на самом деле было далеко не так.
— Однако попытайся представить, как ты станешь существовать одна. Воспитывать ребенка, даже получая от отца необходимые средства, очень нелегко.
— Я знаю, — ответила она с вызовом.
— Рассматривай брак как деловое соглашение, — сказал Томас без всякого выражения. — Что произошло, то произошло, теперь следует учитывать интересы будущего ребенка.
— Как ты умудряешься оставаться спокойным в такую минуту? — не выдержала Люсинда.
— Потому что я не нахожу пользы в истериках, — резко ответил Райс. — Я — отец и не собираюсь уходить от ответственности.
Синди слушала его, но думала о другом: как воспитывать ребенка одной. Значит, по словам Томаса, брак — деловой контракт? Да, заблуждаться насчет его чувств не приходится, он прав — такой шаг делается не ради нее.
— Хорошо. — Измученная Люсинда признала свое поражение. — Я согласна выйти за тебя замуж.
— Тогда я займусь подготовкой к свадьбе. — В голосе Томаса не слышалось ни радости, ни облегчения.
— И пожалуйста, без излишней торжественности. Папа наверняка постарается организовать грандиозный прием, но я не хочу. Получится сплошной фарс. Мы просто зарегистрируем брак. И все. Даже белое платье не надену.
— Тебя никто и не просит. Мне безразлично, наряжайся хоть в ярко-красное.
— Ну и прекрасно! — произнесла девушка таким тоном, словно одержала победу.
Томас поднялся.
— Отвезти тебя домой? Она покачала головой.
— Нет, доберусь сама.
Райс помедлил, потом пожал плечами, сказав, что позвонит ей в понедельник.
— Пойду попрощаюсь с мистером Блэром. Полагаю, свадьба состоится к концу следующей недели. — Люсинда ахнула. — Потом ты переедешь ко мне, — продолжал он. — За сколько времени необходимо предупредить хозяина квартиры?
— За полмесяца. — Синди почувствовала, что события опять закрутились слишком быстро. — А зачем торопиться? — слабо запротестовала она.
— Иначе ты будешь постоянно менять решения, и в конце концов все останется на своих местах.
— Не обращайся со мной как с несовершеннолетней идиоткой! — взорвалась Люсинда, и Томас рассмеялся.
— А ты такая и есть. Пыталась стать взрослой рядом с мужчиной, к которому тебя потянуло. А ребенку трудно понять, что существуют причина и следствие.
И бросив на девушку странный взгляд, Райс ушел.
Синди легла на диван и с облегчением вздохнула. Ей хотелось плакать. Но зачем? И она старалась ни о чем не думать, а главное — отогнать мысль, которая вызывала невыносимую боль: с Томасом Райсом она создаст семью, вырастит ребенка; он даст все, кроме одного, чего она страстно желала, — любви.
Глава восьмая
У Люсинды не оставалось времени для раздумий, правильно она поступает, выходя замуж, или нет. Вечером в понедельник пришел Томас и объявил, что они отправляются ужинать.
— Зачем? — спросила девушка.
Райс в прекрасно сшитом строгом костюме выглядел неотразимо.
— Чтобы поесть, разумеется, — сухо заметил он. — Зачем же еще ходят в ресторан? А заодно кое-что обсудим…
И вот они в уютном французском ресторанчике.
— Ты виделась с отцом? — спросил Томас, потягивая белое вино. Перед Люсиндой стоял осточертевший апельсиновый сок. Она кивнула.
— Да, мы много говорили о предстоящей свадьбе. — Она пристально рассматривала бокал. — Я провела у отца вчера целый вечер. Он, конечно, не в восторге от нашего плана с обычной регистрацией, но почти не возражал и вообще был очень мил.
— Он любит тебя, — с нежностью произнес Томас. — Ты довела себя до нервного срыва, пытаясь представить его реакцию. А ведь когда любят, многое прощают.
О любви, в широком смысле, говорить Синди не хотелось. Зачем напоминать о том, что не сбудется?
Она поспешно отвела глаза от пронизывающего взгляда Томаса и сказала:
— И все же я не уверена, что мы не совершаем ошибку.
Официант принес рыбные блюда с большим количеством соуса. Она задумчиво рассматривала овощи, красиво уложенные на тарелке, почти не думая о Томасе.
— Давай-ка поешь, — предложил Райс, наблюдая, как Люсинда без энтузиазма ковыряет вилкой. Она метнула на него сердитый взгляд. Райс тихонько рассмеялся.
— Надеюсь, ты не собираешься командовать мной, когда мы поженимся? — пробормотала Синди, и Томас снова засмеялся.
— Для этого нужно быть очень смелым человеком.
— Как тебя понимать?
— У тебя жало змеи, — усмехнулся Райс.
— Не уверена, что слова эти выглядят комплиментом, — нахмурилась Люсинда, но на Томаса не рассердилась, хотя и следовало бы. Может, потому, что он говорил ласково?
И неожиданно девушка почувствовала себя счастливой.
— Я закончил приготовления к свадьбе, — заметил Томас как бы между прочим, когда она отставила тарелку. — Бракосочетание состоится послезавтра.
— Послезавтра? — охнула Люсинда. Райс прищурился.
— Никаких возражений. Можешь пригласить друзей. По мне, чем меньше, тем лучше. Теперь поговорим о медовом месяце.
— Медовом месяце? — У нее от ужаса расширились глаза.
.Он предназначается для влюбленных, думала девушка с отчаянием, а не для тех, кто женится из-за неудачного стечения обстоятельств.
— Обойдемся, — поспешно проговорила Синди. — Разве нельзя закончить с формальностями побыстрее и продолжать жить нормально?
— Ты хочешь сказать, что не произошло ничего особенного? — Ее удивил гнев, который отчетливо слышался в голосе Райса. — Полагаю, мечтаешь забыть о небольшом приключении? Еще бы! Не очень приятно сознавать, что ты оказалась в постели с мужчиной по исключительно физиологическим причинам. И столь естественное обстоятельство привело к неожиданным событиям. И тем не менее свадебное путешествие состоится. А иначе, что подумает твой отец? Мистер Блэр придерживается традиций. Он, вероятно, и без того потрясен твоим поведением.
— Итак, во время медового месяца мы продолжим маскарад, изображая счастливую пару.
— Перестань спорить! — взорвался Томас. — Тебе не мешает немного отдохнуть.
— Я бы предпочла…
— Ты уже объясняла, — резко прервал он, не обращая внимания на официанта, застывшего на почтительном расстоянии. Когда тот отошел от столика, Райс наклонился к девушке: — Давай отправимся в Испанию или в Грецию. Что ты предпочитаешь?
— Канарские острова, наверное, — откликнулась Люсинда неохотно. Райс холодно посмотрел на нее.
— Думаю, ни одну из женщин не пришлось бы уговаривать отправиться в экзотическое путешествие.
— А я не из их числа! — отрезала Синди.
— Определенно, нет, — ответил Томас. Не скрывается ли в замечании очередная колкость? — подумала она, но решила не выяснять. Нужно научиться вести себя с Райсом прилично и не искать в каждом слове и жесте скрытый смысл.
Однако она знала, почему так получается. Хотя Люсинда не жалела о том, что, не воспротивившись влечению к мужчине и его обаянию, провела с ним ночь, она не могла простить себе того, что влюбилась в Райса. У него же ситуация проще: женщина, которую он любил и на которой собирался жениться, предпочла другого, а тут подвернулась Синди. В жизни многое меняется, думала она с сожалением, единственное, что остается постоянным, — наше прошлое. Она старалась привыкнуть к будущему — свадьбе, путешествию, ребенку, который появится на свет. Реальная действительность перечеркнула надежды юности, показав ей, как наивен розовый флер…