– А какие ты испытываешь ко мне чувства?
Гвинет взглянула на него. Его волосы блестели от дождя, взгляд голубых глаз проникал в душу. Гвинет быстро отвернулась, не желая, чтобы он увидел, насколько ее сердце переполнено любовью к нему.
Дэвид продолжал тянуть плед на себя, привлекая ее все ближе.
– Что ты испытываешь ко мне, Гвинет?
– Я люблю тебя, – прошептала она, поднимая голову.
– Ты любишь меня и хочешь выйти за меня замуж? – спросил он, притягивая ее к себе и обнимая.
– Да, да, люблю. Но я не знаю, что ты скажешь, узнав всю правду обо мне, ну… о том, чем я занимаюсь.
– Ты говоришь о тех исторических сочинениях, которые опубликовала?
– Ты знаешь об этом? – изумленно спросила она.
– Я немного тугодум, любовь моя, – улыбнулся он, – но не сельский дурачок. Да, должен признаться, что, к моему стыду, только прочитав половину твоей первой книги, вдруг понял, кто ее написал.
– Ты не сердишься?
– Конечно, нет. И еще: я прошу тебя не бросать своего занятия. Поверь, я ничего не имею против того, чтобы ты продолжала публиковать свои сочинения, раз уж тебе этого хочется и доставляет радость.
– Ты говоришь это серьезно? – Гвинет с недоверием устремила на него свой взор, но в ответ он просто кивнул. Впрочем, тень сомнения все еще омрачала ее лицо, и она спросила:
– Тогда почему ты постоянно надо мной насмехался, когда мы возвращались из Лондона? Зачем нужны были все эти саркастические замечания и…
– Если бы не твое увлечение писательством, мне пришлось бы придумать другую тему, чтобы подразнить тебя, – засмеялся Дэвид, еще крепче обнимая ее. – Поставь себя на мое место. Я поймал тебя, когда ты готовилась сбежать с каким-то проходимцем и охотником за деньгами. И если ты припомнишь, то во время нашей поездки были отдельные эпизоды, которые меньше всего можно назвать доброжелательными.
Дэвид поцеловал ее в губы, затем в шею, и его поцелуи вызвали у нее счастливую улыбку.
– Но предупреждаю, как только мы поженимся, у тебя вряд ли будет много свободного времени для написания твоих историй! Ты знаешь, насколько нетерпеливым я могу быть.
Гвинет улыбнулась и тоже поцеловала его.
– И еще. Я уже известил сэра Ричарда Мейтланда, что ему придется поработать вместе с юристами твоего дяди. Ты ведь не сердишься на меня за это, правда?
Она качнула головой и, улыбнувшись, поцеловала его в подбородок.
– Мы можем пожениться так скоро, как ты захочешь. Моим тайным желанием по-прежнему является побег с влюбленной в меня девушкой в Гретна-Грин, – проговорил Дэвид.
– Ты хочешь бежать со мной, невзирая на все мои проблемы?
– Держу пари, если мы захотим, то сможем без труда их преодолеть.
– Тогда тебе стоит узнать об этом сейчас, – вздохнула Гвинет, хотя ей было неловко взваливать на него еще и это. Уже начало светать, и она не была уверена, что Вайолет удастся удержать леди Кэверс и не позволить ей наведаться в ее спальню. – Вот моя первая проблема. Кое-кто хочет заработать, узнав мою тайну.
– О твоих сочинениях?
Гвинет кивнула и рассказала ему о письмах с угрозами и требованием денег.
– Вот почему я хотела убежать в Гретна-Грин, когда ты перехватил меня в Лондоне. Выйдя замуж за сэра Аллана, я получила бы свое наследство и смогла бы заплатить этому мерзавцу.
– Но неужели ты рассчитывала, что этот негодяй не попросит у тебя денег?
– Я надеялась, что если даже он будет вести себя столь подло, то после моего замужества это уже не будет иметь большого значения. – Ей было стыдно говорить об этом, но что оставалось делать? – Джентльмен, с которым я собиралась бежать, не побоялся бы скандала.
– Кто он? – резко спросил Дэвид.
По интонации его голоса Гвинет поняла, что поединок между ним и сэром Алланом вполне может состояться.
– Он здесь ни при чем. Я поделилась с ним своими проблемами и придуманным мной выходом. Он был достаточно добр, чтобы согласиться на мои условия. Он ничем меня не обидел.
– Его имя! – снова спросил Дэвид, его терпение уже истощалось.
– Сэр Аллан Ардмор. Давний приятель моей тети. Достойный человек.
– Ардмор… Ардмор. Ага, из Лэнарка.
– Да, это он. Но разве ты знаешь его? – смущенно спросила она, помня, что Дэвид не узнал его в Хэмпстеде.
– Да так, слышал о нем. Он безденежный пес, печально известный тем, что его долги оплачивают дамы преклонного возраста, чье одиночество он скрашивал своим присутствием.
– Ты же его не знаешь, откуда тебе известны такие ужасные вещи?
– Люди говорят, любовь моя. – Он потянул ее за локон. – Ты мне всю жизнь будешь обязана тем, что я спас тебя от человека с такой незавидной репутацией. Черт возьми, он, должно быть, решил, что поймал птицу счастья, когда ты обратилась к нему! Твое состояние позволило бы ему поправить свои дела и жить без хлопот много лет.
Гвинет не хотела затевать спор с Дэвидом из-за сэра Аллана, особенно теперь, когда он, как ей казалось, совсем не держит зла на соперника.
– Но я все же надеюсь, что ты поступишь с ним как подобает цивилизованному человеку, поскольку ничего плохого он мне не сделал. Он не позволял себе никаких вольностей, проявлял ко мне уважение, несмотря на двусмысленность моего положения.
– Это оттого, что у него не было шансов. Я опередил этого негодяя.
– Тщеславие, тщеславие… – Гвинет шутливо толкнула Дэвида в грудь. – Вежливость – вот о чем я прошу тебя!
– Я предпочел бы никогда не видеть этого человека, чтобы ты перестала из-за него волноваться.
Гвинет тяжело вздохнула и взглянула ему в глаза:
– А это уже вторая проблема. Знаешь, что придумала моя тетя? Она решила, что в моих интересах выйти замуж за сэра Аллана, и причем немедленно.
Дэвид помрачнел:
– Нет и нет, если я должен что-нибудь говорить в этом случае.
Гвинет грустно кивнула:
– Сэр Аллан сопровождал ее до Гринбрей-Холла, а теперь он гостит у нас. Насколько мне известен характер тети, она заставила его помочь ей с организацией моей свадьбы.
– Подожди. – Его лицо вспыхнуло от гнева. – Она не может заставить тебя выйти замуж насильно! Ты ей говорила об этом?
– Она придерживается другого мнения. Понимаешь… – Гвинет глубоко вздохнула. – Приехав в Лондон, я намекнула тете о возможном союзе между мной и сэром Алланом. Она, должно быть, все это время вынашивала в душе такую возможность.
– Но ты разочаровала ее своим отказом?
– Да, да. По крайней мере я пыталась. Но не думаю, что она прислушалась к моему мнению. Я настаивала. Но ни о чем конкретном не стоит говорить до тех пор, пока я сама не поговорю с сэром Алланом. Но это я еще не успела сделать. Я намеренно избегала его вчера вечером и сегодня утром.
– Вместо тебя с ним поговорю я, – гневно процедил Дэвид. – И когда я сделаю это, леди Кэверс и через месяц не сможет обнаружить следов этого мерзавца.
Гвинет дернула его за рукав:
– Нет, Дэвид. Нам надо все уладить без скандала. Я поговорю с ним сама. Возможно, он все еще считает, что оказывает мне любезность или услугу, принимая предложение тети. Это мягкий и уступчивый человек. Он непременно согласится, и тем самым мы положим конец всем ее планам.
– Я хочу сам поговорить с Августой. Пусть она узнает о моих намерениях, вернее, о наших намерениях. К чему рисковать, поджидая адвокатов, которые вполне могут присоветовать твоей тетке совершить очередную пакость.
Гвинет от этих слов бросило в жар. Это было бы здорово и очень правильно. Ничто тогда не будет стоять у них на пути. Как приятно думать о том, что они скоро поженятся. Дэвид крепко обнимал ее, но она этого почти не осознавала, в глазах ее стояли слезы.
– Я люблю тебя, Гвинет, – прошептал он. – Все образуется, любовь моя.
Гвинет кивнула и уткнулась лицом в его плечо.
– Гнусный вымогатель тоже получит по заслугам.
– Каким образом?
– Когда он снова свяжется с тобой, ты сделаешь вид, будто готова ему заплатить. Ему придется обнаружить себя – ведь он явится за деньгами. И тогда, поверь мне, ему лучше бы не появляться на свет.