Мы выбрались из скелета «запорожца».
Пригибаясь к земле, как солдаты при обстреле, побежали мимо церквушки, и дальше, по пригорку, пока церковь не скрылась за переплетенными кустами. Кусты эти были похожи то ли на спутанные клубки шерстяных серых нитей, то ли на пыльные веники.
Под ногами шуршали листья, лежащие густым ковром. Мы продолжали бежать, пока небо над нашими головами не скрылось за рыжим покровом леса.
Оторвавшись от преследования, мы с Колей все равно продолжали бежать. Или открылось второе дыхание, или таким сильным был адреналиновый всплеск. А может быть, как предположил безвестный сержант, мы просто ополоумели.
Но главное, что теперь меня не душила серая волна.
Я просто бежал и ничего не боялся.
После всех сегодняшних переживаний, я будто бы получил некий иммунитет от страха, будто бы очистился от этой проклятой серой ваты. Устал бояться.
Хотя ноги у меня подгибались от усталости, я продолжал трусцой бежать бок о бок с «минусом».
Бежал, неизвестно куда и зачем. И я по-прежнему ничего не видел в смутных своих видениях, в отражениях на поверхности елочного шара.
Когда церквушка осталась далеко позади, и вокруг остался только багряно-рыжий лес, перед нами показалась неподвижная поверхность ленивой неширокой речки.
Мы совершенно иссякли. Мы больше не могли бежать.
Коля рухнул прямо на бурое крошево листвы.
Я постоял некоторое время, пыхтя и упираясь ладонями в колени.
И повалился рядом с парнем. Обессиленный, потный, в измазанной подсохшей грязью куртке. Сегодня я набегался за все предыдущие шесть месяцев.
— А ведь пистолетика нету у тебя, — отдуваясь, пробормотал Коля. — На понт меня взял, с-су…
Не задумываясь, я размахнулся, занес кулак над его лицом.
Он дернулся, закрываясь ладонями.
Я медленно отвел кулак, глядя на собственную руку. Неужели я бы ударил? Накатило.
— Ладно-ладно, — сказал Коля примиряюще. — Твоя взяла.
Яростная вспышка погасла. Я глубоко, со всхлипом, вдохнул и выдохнул. Парень, казалось и внимания не обратил на перемену в моем лице.
— Кто тебя послал? — просипел я, вытирая лоб.
— Дурак ты, Каштанов, — Коля стащил со взмокшей головы шапку и стал вытирать ей забрызганное грязью лицо. — Твой друг про тебя так и сказал. Аккуратнее еще, говорит, вдруг у него пистолет. Пальнуть еще может, по дурости.
Я даже не смог по-настоящему удивится или возмутится.
— Какой еще друг?
— Максим Георгиевич, кто ж еще.
Да что же такое происходит в этом городе?
— Это он тебя послал за мной следить?
— Ну.
— И ты пошел?
— Ну епт…
— Стоп! — я начал массировать пальцами виски, чтобы хоть как-то собраться с мыслями. — Но ведь ты же «минус»? Тоесть, я ведь почувствовал тебя. Ты же действительно из этих… но слушаешь Макса? Как так? А как же твой наставник? Группировка твоя?
— Да шли бы они лесом, гы-гы.
Я ошарашено уставился на парня.
— Связался по дурости, — объяснил он, расстегивая и стаскивая с себя кожаную куртку. — У меня мать болела. Совсем все плохо было. Ну тут появился этот, гладкий такой, чернявый, пальцы веером. Тачка у него, что надо. Даже не помню, где он ко мне привязался. У тебя, говорит, талант. Я послал его сначала, хотел даже в сопло зарядить. Думал, извращенец он какой-то. А он мне фокус такой показал. У меня на плече шрам был, ну от «бабочки», это по глупости еще в детстве… Так он рукой над ним поводил с минуту, глаза потаращил, попыжился — все, нет шрама. На фокус меня взял. Вот как ты с пистолетом своим, так же меня надурил. Ну я и вляпался по самые гланды.
Коля ухватился за воротник футболки и помотал тканью перед грудью, охлаждаясь.
— Пить охота… Так о чем я? Ну да, наобещали мне короче свыше крыши. А в итоге оказались не то что секта, а какие-то шпионы, мля. Хорошо Максим Георгич вовремя вмешался. Он и матери помог, и меня уму-разуму научил. Рассказал про этих, как вы говорите, «минусов», как они из людей жилы тянут, а они даже не замечают. Тьфу ты. Он чтобы так ручками шрамы снимать может человек пять угробил. Да и разное там у них вообще бывает. Сборище извращенцев. Тьфу, противно.
Он скривился, будто мокрицу в ладони взял.
— Вот ведь как бывает, а? — парень хохотнул. — Всего-то неделю назад болван болваном ходил. А тут появился Человек, и все сразу на свои места встало.
Это «Человек» он так и произнес, с большой буквы.
— Курить-то хоть есть у тебя?
— Не курю, — я вспомнил нашу последнюю встречу с Максимом и почувствовал себя еще более паршиво.
— Ну епт, — парень качнул головой. — Совсем плохо.