Или будет пичкать его разными приторными картинками о прекрасном и гуманном человечестве?
Чтобы он поверил в них. И чтобы он поверил в себя.
Ведь что хорошего видел за свою жизнь этот мальчишка? Особенно в последние дни?
И если он Вектор — каким он сделает наше будущее, если мы не будем вмешиваться?
Мы миновали указатель с надписью Краснорецк, перечеркнутой диагональной линией. Наконец-то остался позади этот несчастный городок, столько лет томившийся в плену, накрытый тяжелым черным покрывалом, опутанный сетями злой силы.
Город, с сегодняшнего утра начинающий жить по-новому. Хотя — по-новому ли? Люди ведь остались те же.
Я невольно покосился в зеркало заднего вида. Дорога была совершенно пуста.
Нет, не пуста.
Из-за поворота показалась грязная «шестерка». Фарами водитель пренебрег.
Зато иллюминации хватало на следующей машине, идущей впритык за «шестеркой». Здоровенный черный джип, шириной чуть не во всю дорогу. У него горели и фары, и ряд прожекторов на крыше. И набирая скорость, он ревел, как локомотив.
Обе машины выехали на встречную полосу и на полном ходу понеслись на обгон.
То есть за нами.
Видимо, покойник Уруту решил подстраховаться. Это были не «минусы», их всех оглушило моим представлением. Обычные бандюки, которые наверняка тоже числились в штате у господина Серого Плаща. Сидели где-нибудь в засаде и ждали, когда проедет моя колымага.
И небось даже не знают, что их хозяин давно уже отправился на сковородку, лицом к лицу общаться с любимым начальством.
Я уже не мог им сопротивляться, залепить им глаза веером искр или сбить с пути потоком света.
Минувшая ночь выжала меня, как лимон.
Потом, ребята, потом. Не до вас сейчас.
Джип рванул вперед, наверняка намереваясь припечатать меня забралом кенгурятника.
— Пристегнись! — скомандовал я Диме.
Старая развалина, антиквариат немецкого автопрома, взревела мотором и взвизгнула шинами, уклоняясь от борта джипа.
«Шестерка» осталась далеко позади. Так ей и надо, уродине немытой.
Но ребята в джипе не отставали.
Обидно было бы закончить все именно так. Выстрелами на пустой утренней дороге или крошевом стекла и стали у ближайшего столба.
— Не подведи, родная. — пробормотал я.
Стрелка тахометра поползла к красной зоне.
Настырные ребята в джипе нипочем не хотели упускать нас. Дорога плавно пошла на подъем.
— Твою мать!
Впереди тащился облепленный грязью дальнобойщик. Я вынесся на встречку, пошел на обгон.
Черная махина джипа нагоняла.
Впереди заполошно мигнули фары малолитражки. Я вывернул руль и вдавил педаль газа в пол. Ушел на свою полосу.
На миг показалось, что джип отстал.
Нет, куда там. Джип полетел по встречной полосе, вильнул, уклоняясь от столкновения с малолитражкой, и снова понесся по пятам, явно нацеливаясь на бампер моей «бешки». Вот сейчас поддаст, и полетим мы с Димой кубарем на обочину.
Впереди показался железнодорожный переезд.
Звенел семафор, медленно опускался шлагбаум. С левой стороны в туманной дымке надвигалась, звеня колесами, громада товарняка.
Успеем, подумал я, когда колеса «бешки» уже стукнули по шпалам. Шлагбаум едва не царапнул по крыше.
Позади уже громыхал проходящий состав.
«Бешка» неслась вперед, по пустой полосе. Дима опустил окно, высунул в него руку и вытянул средний палец.
— Досвидос, неудачники! — крикнул он в сторону гремящего по рельсам товарняка, скрывающего от нас преследователей.
Мы вырвались.
Я с шумом выпустил воздух из легких.
Прощай, Краснорецк.
Навряд ли я стану скучать по тебе.
У меня слипались глаза.
Мы почти доехали. Мы вырвались. До Москвы было рукой подать.
Дима мирно сопел, скрестив руки на груди и свесив голову.
Мне самому спать сейчас хотелось больше всего на свете.
Перспектива уснуть за рулем, и таким образом закончить всю удивительную историю последних дней, меня не устраивала.
Я сбавил скорость возле трехэтажного торгового центра. Надеюсь, там найдется где выпить крепкого черного кофе?
— Подъем. — я похлопал Диму по плечу. — Пора завтракать.
Парковка была почти пустой.
Будний день, раннее утро, плохая погода. Персонал, и тот, наверное, еще не весь на местах. Даже не смотря на перспективу выговоров с занесением. На редкость неприятное утро!
Забегаловка нашлась на втором этаже. Обычная для торговых центров. Зал возле стеклянной стены, столики в центре и три стойки у противоположного конца. Итальянская и китайская кухни были закрыты, зато открыта была американская. Сонный парень с красным козырьком на лбу коротал время наедине с кассовым аппаратом.