Гуди поклонился и к морю на север поехал. Работал он много лет, себя не жалел, а потом слег — заболел грудной болезнью. Сам Рагнар просил его поберечься, отказаться от работы. Гуди только отвечал: «Город почти выстроен, конунг, дозволь закончить. Не допустят боги, чтоб я на полпути умер». Как сказал, так и случилось. Через год Стропье стало вторым каменным городом Беларды, а Гуди, его создатель, умер спустя луну.
Эту сказку мне нищий слепой старик рассказал. Пришел он к нашему дому и еды попросил. Я его позвала, хоть мать и ругалась за такое, накормила, напоила, а старик, чтоб хоть отблагодарить, сказание мне новое открыл. Влетело мне тогда за такую выходку от родителей. «Что ж ты, дурная девка, кого попало в дом пускаешь, пока мы не видим?». А я все стерпела. Тогда еще знала, что мир больше Растопши нашей.
Стемнело уж совсем, когда мы с отрядом Далибора попрощались. Пожелал нам дядька удачи и намекнул, что коли увидимся еще раз, не забудет.
Витязи тронулись вперед по широкой улице, а трое — я, Ладимир и Осьмуша — остались на месте.
— Куда теперь? — спросила у колдуна.
Он на переулок узкий указал.
— В той стороне дом моего дядьки, Велимира. Переночуем у него, а после в Дом Предсказаний пойдем.
— А меня он пустит? — засомневался Осьмуша.
— Пустит, чего ж нет? Велимир — настоящий чародей. Он и пострашнее тебя нечисть видывал.
Хотела я ему сказать, что не правильно это — человека нечистью честить. Не виноват же Осьмуша, что такая доля ему выпала, не сам же под клыки к перевертышу лез. Хотела и промолчала. Ладимира ведь только затронь — еще и по мне пройдется. Спорить с ним сейчас совсем мочи нет. Устала я после долгой дороги, глаза уж слипаются. Лишний раз и заговаривать не хочу.
Уверенно глядя по сторонам, Ладимир ехал впереди нас. Не впервой ему в Трайте бывать — все знает, ничего не боится. А как глаз горит! Будто вырвался он из душной клетки на волю.
Люди, встречавшиеся нам, расступались, пропуская всадников в тесном переулке. Я только подивилась — чего ж это им в такой час на улице надобно? У нас в Растопше как чуть стемнеет, так все по дворам и сидят, носа лишний раз не кажут. А здесь будто и жизнь, и время по-другому текут.
Дома вокруг были не то, чтоб богатые, да и не бедняцкие совсем. Двойные все как один. Будто одну избу на другую поставили. Никогда такого не видела — разве что в корчмах. Возле одного такого дома Ладимир и остановился. Без стука открыл ворота и махнул нам, мол, входите.
Мы с Осьмушей переглянулись и последовали за колдуном, проходя под каменной аркой. Как будто ее прям из стены и вырезали! Взяли так нижнюю часть и отсекли — чудно!
Не по себе как-то стало, что к чужому человеку так входим будто воры какие.
Походя я заметила, что на столбе ворот, где факел висел, знак особый начертан. Вырезан по дереву и красной краской залит. Неграмотная, я хоть прочесть его не сумела да сразу поняла — руна это чародейская. Такие для охраны жилища своего используют.
— Ладимир, постучался бы, — негромко сказала вслед колдуну.
Он обернулся, и я увидела улыбку.
— Без нужды.
Небольшой дворик оказался чистым и ухоженным, ярко освещенным парой костров. Прямо я увидела крыльцо, справа ворота вроде как для конюшни подходящие, а слева большие окна, прикрытые ставнями. И все в одном доме, подумать только! Разве так делают люди? Насмотришься же в этой Трайте!
Ладимир смело шагнул на крыльцо и стукнул в дверь. Мы с Осьмушей ждали в стороне, не смея подойти. Кто их знает, чародеев этих.
Не прошло и пяти минут, как дверь открылась. На пороге стоял высокий мужчина в длинной темной рубахе, подпоясанной ремешком.
— Тихий вечер, дядька Велимир.
Чародей едва заметно улыбнулся и обнял племянника:
— Скоро ты. Раньше осени и не ждал.
Дом чародея не чета родительскому. У нас-то как во всей Растопше, сени да две комнаты с горницей. А здесь и заплутать по незнанию можно. Коридор длинный да дверей много, лестницы с двух сторон наверх уходят. А крутые какие! Кажется, станешь на них, и голова враз закружится. У меня б точно закружилась.
Вот чего не пойму, так это зачем люди дома в несколько этажей строят. Разве ж можно человека от земли-матушки отрывать? Сила природная в ней сокрыта, нам передается, когда ступаем. Оттого и здоровье прибавляется, и жить легче. А так — коли оторвешься от нее, так и себя потерять недолго — нельзя человеку законы богов нарушать, не положено.