Вот так и идет эта дискуссия, оживившаяся в 40-ю годовщину Пёрл-Харбора. Профессор Г. Прандж дал свое взвешенное, по американской мерке, и самое авторитетное в западной историографии суждение на сегодняшний день:
"Не воспользовавшись шоком, замешательством и смятением на Оаху, не использовав полностью преимущества свирепого нападения на корабли Киммеля, не превратив в пыль базу Пёрл-Харбор, не уничтожив громадные запасы топлива на Оаху, не разыскав и не пустив на дно американские авианосцы, Япония совершила первую и, вероятно, самую большую стратегическую ошибку во всей войне на Тихом океане".
В подтверждение своих выводов Прандж привел немаловажные мнения выдающихся участников и влиятельных очевидцев тогдашних драматических событий. Среди них первым по достоинству (и кто дерзнет оспорить разумный выбор?) он поставил М. Гэнда, который заявил: "Гавайи были ключом к последующим операциям на Тихом океане. Хозяин Пёрл-Харбора крепко держит в своих руках центральную часть Тихого океана. Пока Япония не овладела и не укрепилась в Пёрл-Харборе, она не могла нанести поражения американскому флоту"{306}.
Гэнда стоял на этом до, во время и после Пёрл-Харбора.
Не изменил своей точки зрения всю жизнь. "Если бы меня послушали, заявил он в одном из послевоенных интервью американским журналистам, - мы бы вторглись на Гавайи. После удара по Пёрл-Харбору и другим объектам на Оаху мы без большого труда овладели бы Гонолулу. Тем самым мы лишили бы американский флот самой лучшей островной базы на Тихом океане. В результате мы перерезали бы жизненную артерию Австралии, и этот континент упал бы в наши руки, как перезревшая слива".
Так почему, почему не поплыли в декабре 1941 года к Гавайям под прикрытием 1-го воздушного флота транспорты с войсками?
"Мы не захватили Гавайские острова, ибо у нас не было ни одного солдата для их оккупации. Армия берегла своих солдат для воины против России"{307}, - заключил свои сетования Гэнда.
Как гитлеровская Германия по дороге к войне прошлась по всей континентальной Европе, так и Япония попыталась предварить войну против СССР, поход на север серией кампаний на востоке, юге и западе. Подготовка к смертельной схватке с Советским Союзом определила лицо всей войны на Тихом океане и Дальнем Востоке, обрекла стратегию японских вооруженных сил на катастрофический провал. Таков вердикт истории по поводу Пёрл-Харбора.
Как это объясняют в США
Нападение на Пёрл-Харбор глубоко потрясло США. Американский флот на Тихом океане был разгромлен. Вечерние выпуски газет намекали, что США потерпели серьезное поражение.
По несчастному совпадению утром 7 декабря на первых страницах газет был помещен ежегодный отчет военно-морского министра Ф. Нокса. "Я горд сообщить, - писал министр, - что американский народ может испытывать полную уверенность в своем флоте. По моему мнению, преданность, моральное состояние и выучка личного состава не имеют себе равных. С любой точки зрения, флот Соединенных Штатов - сильнейший в мире. Международная обстановка такова, что мы должны вооружаться с возможной быстротой, чтобы обеспечить выполнение наших оборонительных задач против любой коалиции противников одновременно на обоих океанах. Наша цель должна всегда заключаться в том, чтобы иметь достаточные силы, что даст нам полную свободу действий на одном океане, в то время как на другом океане останутся силы, обеспечивающие эффективную оборону"{308}.
Звучало так волнующе, и в этот же день американские корабли пошли на дно не в битве, с развевающимися флагами, а запертые в тесной мышеловке гавани Пёрл-Харбор. Кто виноват?