Свою основную обязанность комиссия усмотрела в оправдании правительства и высшего командования вооруженных сил, одновременно закрепив вину за Киммелем и Шортом. Отсюда и ее стиль работы. Несмотря на то что Робертс знал все тонкости американской юриспруденции, он не позаботился опросить многих важных свидетелей и изучить документы. Больше того, сама процедура опроса, включая Киммеля и Шорта, оказалась беспрецедентной. Робертс то расшаркивался перед ними, то вел себя, как прокурор. Члены комиссии, за исключением Стендли, оставили у них самое неприглядное впечатление. Киммель о Ривсе: "Он предан Белому дому душой и телом, если у него есть душа". Самый молодой член комиссии, 48-летний Макнерни стремительно делал карьеру и посему заслужил от Киммеля: "Лживый сукин сын, у него не больше морали, чем у ползучей змеи". Да, согласился кроткий Шорт, "по-видимому, он сукин сын этой комиссии"{312}.
Члены комиссии знали о существовании "чуда", однако не проявили никакого любопытства к этим материалам и не истребовали их. О. Робертс заявил после войны: "Я бы не потрудился прочитать перехваченную японскую документацию, даже если бы она была нам показана. ...Мне нужно было знать только одно - были ли командующие извещены о критической ситуации"{313}. Доклад комиссии был представлен президенту на просмотр и утвержден им.
24 января 1942 года доклад был опубликован. В первой части расхваливались политические и военные руководители США. "Государственный секретарь, - говорилось в докладе, - выполнил свои обязанности, подробнейшим образом информируя военное и военно-морское министерства о международной обстановке и в деталях сообщая им о ходе и возможном окончании переговоров с Японией. Военный и военно-морской министры полностью выполнили свои обязанности, часто совещаясь с государственным секретарем и друг с другом, сообщая начальникам штабов армии и флота о переговорах с Японией и об их существенных последствиях". Все факты истолковывались в пользу Вашингтона.
Задержка с отправкой предупреждения Дж. Маршалла 7 декабря, например, объяснялась так: "Оно было лишь дополнительным предупреждением, учитывая переданные раньше предупреждения и приказы. Если бы даже предупреждение пришло в назначенное время, то все равно оно не принесло бы значительной пользы ввиду того, что командиры на месте не приняли мер до предполагавшегося момента получения этого предупреждения, которые дали бы возможность эффективно отразить нападение".
В чаду хлопот по спасению реноме правительства и высшего командования комиссия Роберта попрала самые устои американского судопроизводства приняла показания без присяги, исходившие от заинтересованных лиц, например Старка и Маршалла!
На основе таких шатких, с юридической точки зрения, доказательств комиссия заключила, что "главной причиной" японского успеха в Пёрл-Харборе было "невыполнение своего долга" Киммелем и Шортом, "каждый из них не сумел должным образом понять серьезность обстановки". В числе дополнительных причин комиссия перечислила: нарушение Японией норм международного права, ограничения на ведение контршпионажа, существовавшие в США. "За исключением незначительных случаев, употребление спиртных напитков личным составом вечером накануне дня нападения не снизило его возможностей".
Выводам комиссии была придана самая широкая гласность. Президент поблагодарил О. Робертса "за тщательное и всестороннее расследование"{314}. Народ Соединенных Штатов теперь знал имена злоумышленников - X. Киммеля и У. Шорта, навлекших на великую страну неслыханный позор{*16}.
Оба оказались в незавидном положении. Военное и военно-морское министерства потребовали от них подать рапорты об отставке. В официальных кругах и печати неоднократно требовали предать Киммеля и Шорта суду военного трибунала. Добрые граждане со всех концов страны слали им письма, иной раз высказывая намерения лично покончить с преступниками, если медлит юстиция. Авторы некоторых писем взывали к профессиональной чести. Некий бывший судья Д. Микс писал Киммелю 11 февраля 1942 года: "Как американский гражданин, налогоплательщик, выпускник Йельского университета и один из тех, чьи предки сражались во всех войнах, которые вели США, я предлагаю: вместо того чтобы трусливо просить об отставке и стать иждивенцем налогоплательщиков - пенсия 6 тысяч долларов в год - и учитывая то, что в Пёрл-Харборе в результате вашей небрежности, беззаботности и бездумности была уничтожена на миллионы долларов собственность налогоплательщиков, вы должны попытаться показать, что вы настоящий мужчина: возьмите пистолет и покончите с вашим земным существованием, ибо, конечно, вы не нужны ни себе, ни американскому народу"{315}.